Климович. – Это в бытность мою московским градоначальником. План был такой. Полиция, в случае беспорядков, сводилась в команды полицейских чинов, потому что разумелось, что во время беспорядков, врозь, единично, полицейский на посту, в сущности, держаться не может, так как его собьют. Или, по второму плану, – полиция сводилась на первый пост, соединялась для безопасности, а следующие посты совершенно снимались.
Председатель. – Это так называемое третье положение?
Климович. – Я не помню по номерам. Сводились городовые в команды. А затем, следующее положение, – это приглашались войска и каждой воинской части придавался наряд полиции. Вот тут были весьма серьезные суждения вместе со штабом округа о том, какие пункты должны быть заняты войсками. Город был распределен на районы, и в каждом районе полицейский чин ознакомлял военных чинов с расположением казначейств, банков и прочих учреждений, которые подлежали охране, особенно военных складов, а также тех, если можно выразиться, дефиле, занятие которых должно было бы препятствовать чрезмерному скоплению толпы в одном месте. Конечно, система сводилась к тому, чтобы по возможности, пользуясь реками, в Москве – Москвой и Яузой, разделить и избежать большого скопления толпы в данном месте.
Соколов. – Эти совещания происходили в градоначальстве или в штабе округа?
Климович. – Знаете, я даже хорошо не помню… Мне кажется, я только в одном совещании принимал участие.
Соколов. – Может быть, были там ваши помощники? А со стороны штаба – офицер?
Климович. – Да, был командирован мой помощник.
Соколов. – А со стороны штаба – начальник штаба, а может быть, дежурный генерал?
Климович. – Может быть, дежурный – я не помню.
Соколов. – Вам не знакома фамилия жандармского генерала Гордона в Петрограде?
Климович. – Я совсем такой не знаю.
Соколов. – А не жандармского генерала с такой фамилией вы не знаете?
Климович. – Видите, что касается жандармского, я могу почти с уверенностью сказать, что такого не знаю. А не жандармского – я не знаю, но кажется, был Гордон.
Председатель. – Командир Преображенского полка?[*] Нет, это не то.
Соколов. – Вы сказали, что раньше в Петрограде тоже вырабатывался такой план?
Климович. – Этот московский план довольно тщательно был продуман в Москве и послан для сведения петроградскому градоначальнику.
Соколов. – А разрабатывался он как?
Климович. – Я слышал, что разработка какая-то здесь была, но ни участия в ней я не принимал, ни осведомлен не был.
Соколов. – А ваши сведения о том, что военные власти разрабатывали план по поводу беспорядков, к какому времени относятся?
Климович. – Я ясно этого не помню, не могу сказать.
Соколов. – Это в вашу бытность директором департамента?
Климович. – Не помню.
Соколов. – Но доходили до вас сведения, что план разрабатывается, и вспоминаете вы, что как будто штаб разрабатывал?
Климович. – Как будто.
Соколов. – Принимали ли вы в соображение настроение войск? Не возникали ли у вас предположения, что войска могут перейти на сторону народа?
Климович. – Нет. Я считал бы, что если войска переходят, то это конец.
Соколов. – Были ли какие-нибудь сведения о том?
Климович. – У нас в Москве сведений никаких не было.
Соколов. – А в Петрограде сведения были?
Климович. – А в Петрограде эти сведения поступали относительно гвардейских городовых,[*] но они были совершенно нелепы. Эти сведения касались преимущественно вопросов династического переворота. Такого они характера были, собственно говоря. Очевидно представляли собою измышления плохо осведомленных лиц, потому что теперь можно сказать, что собственно, о династических переворотах в войсках и речи не было.
Соколов. – Сведения относились к солдатскому или офицерскому составу?
Климович. – Мне кажется, что эти сведения, чуть ли не поступали из правых кружков или так называемых диллетантских осведомленных[*] и, если обращать внимание на них, то надо прекратить деятельность департамента полиции, так как тогда невозможно разбираться, где истина, где ложь…
Соколов. – Какие у вас были органы наблюдения за настроением в войсках петербургского гарнизона и Балтийского флота в Кронштадте?
