Мануйлов. — Воейкова, Нилова и Саблера.[*] Помимо этих лиц, на Ставку очень влиял Алексеев, когда он там был, но кроме того господа из правых, как Римский-Корсаков. Это крайние правые, они попадали туда, т.-е., главным образом, попадали их записки, с которыми бывший царь считался. Так что, значит, был момент, когда Царское имело больше влияния, и царица всегда брала верх, и, во всяком случае, если бывал перевес там, она немедленно ехала туда или царь сюда вызывался, и таким образом бразды правления не выпускались. Затем, может быть, у вас есть еще вопросы?…
Председатель. — Да, вот из главных действующих лиц, про отношения Маклакова с Распутиным вам ничего не известно?
Мануйлов. — Позвольте мне продолжать. Мы остановились на Протопопове. И вот, когда я явился, то там, в этом кругу, говорили о Протопопове, что это действительно их человек, что это человек глубоко предан царице и готов сделать все для того, чтобы ей угодить. Надо вам сказать, что свидания Распутина с Протопоповым происходили довольно часто в квартире П. А. Бадмаева, тибетского доктора; Бадмаев имел на него большое влияние. Бадмаев был друг Курлова. Распутин не особенно верил Бадмаеву и говорил: «Этот китаец за грош продаст», но ездил с Протопоповым и предостерегал его от Бадмаева. А Бадмаев был очень связан с Протопоповым и с Курловым: Курлов ему деньги должен. Протопопов был известен под кличкой «генерала Калинина».
Председатель. — Почему?
Мануйлов. — Когда он говорил по телефону, он всегда говорил «генерал Калинин». Я узнал об этом его псевдониме только после убийства Распутина. Я думал, что это какое-нибудь самостоятельное лицо, но оказалось, что это был псевдоним. Это мне сказали девочки, дочери Распутина. Протопопов действительно делал все для Распутина. Потом я узнал, что он бывал даже и ночью у Распутина на квартире. Как потом оказалось, за час до того, как Сумароков-Эльстон приехал, Протопопов был у него на квартире.
Председатель. — Как это оказалось? Кто вам это сказал?
Мануйлов. — Мне это сказали девочки. Последнее время, незадолго до убийства, Распутин был, однако, недоволен Протопоповым из-за государственной думы. Он говорил так: «Он из того же мешка вышел, а пошел против, значит может пойти и против царицы в конце концов; у него честь эластичная»; он другое еще слово сказал, я сейчас не помню.
Председатель. — Это не подлинные его слова?
Мануйлов. — Его подлинные слова: «Честь его тянется, как подвязка». Кроме того, он говорил, что он путает очень по продовольственному вопросу. «Он сам, — говорит, — ко мне прибежал, просил, чтобы продовольственный вопрос ему дать, а когда папаша и мамаша согласились, то он струсил. Когда министр — трус, он не может быть на своем месте». Это уже были моменты недовольства им, но все-таки он считал его самым близким человеком. Был недоволен Распутин тем, что Протопопов хочет непременно быть председателем совета министров и сосредоточить всю власть в своих руках.
Председатель. — Почему он был недоволен, как он это высказывал?
Мануйлов. — Он говорил о том, что была ошибка делать Штюрмера министром внутренних дел. Нужен председатель без портфеля, что тут опасность для престола, что можно захватить всю власть при таком слабом царе. Конечно, все это он иначе говорил, но суть была такая.
Председатель. — Скажите об отношениях Распутина к Маклакову.
Мануйлов. — Здесь я много сказать не могу, я знаю только то, что я уже сказал, что он считал его несерьезным человеком. Теперь про отношения Распутина к Вырубовой?
Председатель. — Это может иметь интерес.
Мануйлов. — Несомненно. Были три женщины, по-моему, может быть я ошибаюсь, психически ненормальные, которые были при Распутине: Вырубова, сестра милосердия Акилина Лахтинская[*] и Мария Головина. Это безусловно психопатки чисто половой формы.
Председатель. — Т.-е. вы думаете, что их связывали с Распутиным половые отношения?
