Падение царского режима. Том 3

Виссарионов. — Там Красильников переменил все клички на французские; не помню.

Щеголев. — В бытность вице-директором вам не приходилось подписывать бумаг по поводу выдаваемого этой сотруднице гонорара?

Председатель. — Об уменьшении или увеличении гонорара?

Виссарионов. — Вероятно, давал.

Председатель. — Скажите, вы были командированы на юг, в связи с забастовкой в черноморском флоте?

Виссарионов. — Забастовки в черноморском флоте не было.

Председатель. — Т.-е. не было забастовки или вы не были?

Виссарионов. — Забастовки не было.

Председатель. — Я имею в виду коммерческий флот, а не военный.

Виссарионов. — Это не в Севастополе, а в Николаеве. Да, был.

Председатель. — Там был заагентурен, говоря термином департамента полиции, один из руководителей этой забастовки?

Виссарионов. — Я не знаю, заагентурен?

Председатель. — Термин заагентурен вам понятен?

Виссарионов. — Да, — извлечен, приобретен.

Председатель. — Я напоминаю вам кличку — «Американец».

Виссарионов. — «Американца» я этого не видел ни в Севастополе, ни в Николаеве.

Иванов. — Но вы знаете, что такой был?

Виссарионов. — Видимо, здесь два события соединяются в одно. Я ведь был, когда была забастовка на франко-русском заводе. Я в своем докладе описал причины. Там «Американца» совсем не было. До меня еще это было.

Щеголев. — С «Американцем» вы не имели никаких личных отношений?

Виссарионов. — Я его видел раз или два, когда он приезжал.

Щеголев. — Вы были в Николаеве в 1908 году. Разве он был такой важный сотрудник, что вам пришлось иметь с ним дело лично?

Виссарионов. — Он приехал из другого города.

Щеголев. — Какие же услуги он оказал?

Виссарионов. — Он давал сведения по той организации, которая возникла в Александрии; потом он был переведен, кажется, в Севастополь или в Одессу.

Председатель. — Какое было ваше отношение к событиям в Киеве, окончившимся смертью Столыпина?

Виссарионов. — Я был командирован в Киев сенатором Крыжановским[*] после того, как оттуда уже уехал сенатор Трусевич. Меня командировали для того, чтобы посмотреть охранное отделение. Киевское охранное отделение сильно беспокоило департамент; в то время, департамент признавал бывшего начальника охранного отделения несоответствующим своему положению.

Председатель. — Кулябко?

Виссарионов. — Да. Мы с полковником Балабиным, который был командирован одновременно со мною, нашли целый ряд нарушений со стороны Кулябки; я изложил их в очень длинном докладе на имя бывшего министра внутренних дел Макарова.

Председатель. — Каковы же были результаты вашего разъяснения?

Виссарионов. — Так как Кулябко уже предавался суду за другие преступления, то результатов положительных никаких не было, потому что эти положения признавалось уже невозможным осуществить. Я все его нарушения под статьи закона подвел.

Председатель. — Как вы себе объясняли обстоятельства убийства Столыпина?

Виссарионов. — Это не лежало на моей обязанности.

Председатель. — Так что, вы себе не уясняли?

Виссарионов. — Нет, это мне поручено не было, даже не вменялось в обязанность. Я права не имел этого касаться.

Председатель. — В какой переписке состояли вы с Трусевичем, по поводу некоторых моментов деятельности охранного отделения, в связи с убийством Столыпина?

Виссарионов. — Он мне написал одно письмо, на которое я ему ответил. Он просил посмотреть одного сотрудника с.-д. организации и сообщить ему, так как этого сотрудника, когда возникло предположение, вызвал в Киев полковник Спиридович.

Председатель. — Зачем?

Виссарионов. — Вот это и был вопрос, который надо было исследовать. Предполагалось, что он должен был иметь наблюдение, нет ли там кого-нибудь из с.-д. или, вообще, лиц с преступным прошлым. Наблюдательные, так сказать, функции. Но, когда я его опросил, он сказал, что его, собственно, вызвал Спиридович, писавший в то время историю с.-д. рабочей партии, в связи с этим делом; а кстати, говорит, побудьте здесь, погуляйте, посмотрите. Вот какое впечатление.

Председатель. — Но какое же предположение требовало проверки? Было предположение, что Спиридович вызывал с.-д. затем, чтобы тот его научил, как написать книжку о с.-д. Это предположение проверялось, или было другое предположение, которое проверялось, из-за которого вы, лицо, высоко стоящее в департаментской иерархии, ездили в Киев?

Виссарионов. — Нет, я ездил не специально по этому вопросу.

Председатель. — Все равно, ответьте на мой прямой вопрос; какое предположение нуждалось в проверке?

Виссарионов. — Повидимому, у сенатора Трусевича возникло предположение, что этот сотрудник вызывался для того, чтобы нести филерские обязанности.