Падение царского режима. Том 3

Комиссаров. — Есть правила относительно внутренней агентуры и есть относительно наружного наблюдения.

Председатель. — Вы знаете, какого происхождения эта тетрадь? Кто вырабатывал эту инструкцию и кто выполнял? Она начала составляться, когда вы уже работали в петроградском охранном отделении, — несколько позже вашего поступления.

Комиссаров. — Я думаю, что начало было в 1902–1903 году.

Председатель. — Значит, до вашего поступления на службу?

Комиссаров. — Когда я попал в департамент полиции, при Лопухине, то в департаменте полиции был особый отдел, где до меня был Зубатов. И, насколько в департаменте полиции делопроизводители, помощники и младшие были народ интеллигентный, все с высшим образованием, универсанты и правоведы, настолько особый отдел имел странный, специфический вид.

Председатель. — В чем же заключался этот специфический вид?

Комиссаров. — Там был совершенно иной подбор лиц. Туда попадала публика из бывших охранников или из новых сотрудников. Там был при мне Меньшиков, человек полуинтеллигентный, Трутков — человек совершенно неинтеллигентный, Квицинский — это уж бог знает что. Такие типы были. Но, кроме особого отделения, там был сверх-особый отдел — самый главный. Там было два лица: Медников и Гурович.

Председатель. — Это были провокаторы?

Комиссаров. — Особым отделом заведывал Макаров, Н. А. — Он теперь, кажется, умер. Кроме того, как я сказал, был сверх-особый отдел, который ворочал всем и вся и даже самим Лопухиным: это были Медников и Гурович. Гурович прежде был рыжий мужчина, — фамилия его была Гуревич; в департаменте он стал жгучим брюнетом и Гуровичем.

Председатель. — Откуда вы все это знаете?

Комиссаров. — Из департаментских сфер, потому что у меня шла крупная борьба с Медниковым и Гуровичем.

Председатель. — Вы начали рассказывать все это в ответ на наш вопрос об инструкции?

Комиссаров — Я опять-таки говорю, что, будучи два года в департаменте полиции, я абсолютно никакого отношения к политическому розыску не имел. Но понятно, встречаясь с ними, слушал и знал более или менее, кто и что делал. После нескольких фактов, я вступил в полную борьбу с Гуровичем и Медниковым, и мне удалось их обоих выжить.

Председатель. — На какой почве?

Комиссаров. — На почве личной и служебной.

Председатель. — За что боролись вы и за что боролись они?

Комиссаров. — Позвольте, я постепенно перейду. Я говорю, что дело всего политического розыска было в руках этих двух лиц — Медникова и Гуровича. Они делили все поровну: Медников занимался наружным наблюдением, а Гурович секретной агентурой. И все, кто служил по разным отделениям, по жандармским управлениям, должны были слепо подчиняться и поклоняться этим двум господам. От них зависело все. Все были отданы Медникову и Гуровичу в полное подчинение, и сам Лопухин, безусловно, в этом отношении слепо подчинялся.

Председатель. — Вернитесь к ответу на вопрос об инструкции.

Комиссаров. — Первые указания начались, мне кажется, от Гуровича по секретному, а по наружному от Медникова. Вот, мне кажется, начало. После этого и начали вырабатывать инструкцию. Это делал полковник Еремин, частью Климович, который был в особом отделе, а после полковника Еремина был Беклемишев. Впервые мы получили печатную инструкцию в то время, когда она была разработана Ереминым и Беклемишевым.

Председатель. — К какому году это относится?

Комиссаров. — Я не могу сказать. По всей вероятности, это было в 1908 году.

Председатель. — В 1907 г. — Эта инструкция не была напечатана типографским способом?

Комиссаров. — Мне кажется, что нет, — не типографским способом, когда она шла от Гуровича и Медникова, она была отпечатана литографским способом, а после того была разослана Ереминым в печатном виде. И я помню, я получил ее в 1909 году, когда я был в Красноярске, потому что из этого вышла целая переписка.

Председатель. — Так что вы получили один печатный экземпляр этой самой инструкции?

Комиссаров. — Печатный экземпляр. Так.

Председатель. — Ведь по должности вашей начальника жандармского губернского управления вам приходилось ведать секретной агентурой?

Комиссаров. — Безусловно.

Председатель. — Как вы смотрели на существование этой предписываемой в инструкции агентуры? Вы не проверяли начальство с точки зрения закона, а просто исполняли требование начальства, т.-е. исполняли инструкцию?

Комиссаров. — Безусловно.

Председатель. — Но откуда вы брали секретных сотрудников и что они у вас делали?

Комиссаров. — Т.-е., видите ли, как раз в то время, в 1909 году, в те 10 месяцев, которые я провел в Сибири, там безусловно не было никакой агентуры. Вы можете убедиться в этом из департаментских отчетов.

Председатель. — Почему же там не было агентуры?