Падение царского режима. Том 4

Этот мой разговор окончился тем, что Б. В. Штюрмер все вспомнил и, дав слово больше не связывать моего имени с Мануйловым, просил меня не ставить ему в вину его забывчивость относительно условий, вызвавших откомандирование в его распоряжение Мануйлова, причем добавил, что он в английском клубе ничего, могущего обидеть меня, про меня не говорил. После этого я с Б. В. Штюрмером не виделся и только от Щегловитова слышал, что ему пришлось два раза, в виду настойчивых просьб Штюрмера и вследствие полученной им от государя докладной записки последнего, настойчиво убеждать его величество остаться при первоначальном своем решении и не назначать Б. В. Штюрмера, вопреки общим желаниям членов государственного совета, в дополнительный состав к присутствованию в государственном совете, хотя Штюрмер и докладывал государю, что это необходимо сделать, не столько даже в личных его, Штюрмера, интересах, сколько ради поддержания в общественном мнении престижа власти, в виду подлежащего разрешению 1-го департамента вопроса о возбуждении судебного преследования против члена Государственной Думы П. Н. Милюкова. Затем, будучи в начале 1917 г. с визитом у И. Л. Горемыкина, довольно определенно, как мне передавали, высказавшего в кулуарах государственного совета свое мнение о Б. В. Штюрмере, я, наведя разговор на последнего, действительно убедился, насколько резко Горемыкин изменил свое отношение к Штюрмеру.

Переходя к вопросу о моих отношениях к Протопопову, давших повод депутату Пуришкевичу назвать меня нимфой Эгерией Протопопова, я, в дополнение ко всему тому, что мною разновременно было в показаниях изложено о Протопопове, должен пояснить, что с А. Д. Протопоповым я знаком с 1906 г., когда я был командирован, на правах непременного члена, в Симбирскую губернию в помощь бывшему тогда непременным членом А. А. Мотовилову, впоследствии депутату в 3-й и 4-й Государственной Думе от Симбирской губернии, во время сильного неурожая и голодовки, постигших тогда эту губернию. Поручение это было дано мне лично П. А. Столыпиным, знавшим мои работы по продовольственному вопросу в Ковенской губернии в качестве правителя дел комиссии народного продовольствия (впоследствии упраздненной), в бытность Столыпина сначала уездным, а затем губернским предводителем дворянства в этой губернии. Роль моя в этой командировке состояла не только в усилении состава губернского присутствия, но и в представительстве на месте от министерства внутренних дел для объединения всех сил в борьбе с голодовкой и для разрешения своею властью, по уполномочию С. Н. Гербеля, в качестве его представителя, всех тех мероприятий в этой области, кои я найду целесообразными в интересах как продовольственной, так и семенной кампании в этой губернии, где Протопопов был влиятельным гласным земских собраний и состоял уездным предводителем дворянства Корсунского уезда, в котором находилось полученное им по наследству от дяди его ген. Селиванова[*] (бывшего командира корпуса жандармов) большое имение с суконною фабрикою, находившееся уже в этот период времени в администрации.

В эту пору А. Д. Протопопов состоял в рядах консервативных кругов местного дворянства, сплотившихся вокруг губернского предводителя дворянства, ныне покойного, В. Поливанова, носил придворное звание камер-юнкера и вел довольно настойчивую борьбу с бывшим на его фабрике рабочим движением, выступая даже на митингах против агитаторов. При поддержке тех же влиятельных местных сил Протопопов прошел в Государственную Думу, но здесь он сделал уже уклон в сторону левого крыла октябристов, в виду чего при Столыпине был лишен придворного звания путем производства его, как предводителя дворянства, в чин действительного статского советника без пожалования в звание камергера. Это было большим ударом для самолюбия Протопопова, заставившим его принять некоторые шаги к сближению с правительством на почве оказания содействия правительству в деле прохождения в комиссиях Государственной Думы законопроектов серьезного значения. Совместное участие в работах рабочей комиссии, где в мое время, в бытность мою вице-директором, а затем и директором департамента полиции, проходил ряд законопроектов по страхованию рабочих в отдельных казенных предприятиях, а затем и первый в России социального характера закон о страховании вообще рабочих, еще более сблизило меня с Протопоповым.