Крыжановский. — Именно, с момента созыва совета и началось сближение с Россией, а не борьба с ней.
Председатель. — Это в каком году было?
Крыжановский. — Совет был созван впервые, я боюсь сказать, точно, не ранее 1907 года, в Мариинском дворце. В 1906 году совет не созывался.
Председатель.— Так что переворот 3-го июня и введение военно-полевых судов вы считаете актом примирения с Россией, а не борьбы с Россией?
Крыжановский. — К полевым судам я никакого касательства не имел, ибо это шло по линии политики министерства внутренних дел, помимо меня. Я могу говорить только об отношении министерства внутренних дел к вопросу о народном представительстве. Что же касается полевых судов, боровшихся с анархией, то я не знаю, откуда они зародились, как они действовали, так как никакого касательства к этой сфере я не имел.
Председатель. — Я позволил себе сослаться на это, чтобы восстановить в вашей памяти исторический момент, когда закон 3-го июня вводился в действие; это было, конечно, не примирение Столыпина со страной, а один из этапов борьбы его со страной.
Крыжановский. — С некоторыми слоями страны, и, вместе с тем, примирение с другими слоями. Со средой земской он с этого момента стал сближаться. Может быть, даже вернее, это было в 1908 году; это легко установить по документам.
Председатель. — А не собирался ли совет еще тогда, когда была поставлена задача «прибрать в правительственные руки земские оценочные дела в том понимании, чтобы вышибить из уездной банды земских оценщиков, в ту пору набиравшихся из числа лиц, уволенных из учебных заведений и всевозможных присосавшихся к этому делу пропагандистов, деятельно проповедывавших мысль насильственного передела»?
Крыжановский. — Это, вероятно, цитата, относящаяся ко времени до Столыпина. Я повторяю, что я к делам полиции никакого отношения не имел, но знаю в общей форме, что те земские оценочные деятели, которые разъезжали по России и которые состояли из элемента довольно мало подготовленного и вносившего большую смуту в умы, очень беспокоили правительство того времени; при Плеве был целый ряд совещаний по вопросу о том, как быть, чтобы немножко избавиться от влияния этих деятелей: сажать их по тюрьмам — это подливало масло в огонь и ссорило с земствами. По проекту, выдвинутому Кутлером, оценочные дела должны были быть сосредоточены в министерстве финансов. Тогда было совещание под председательством Плеве, при участии Витте и Зиновьева, я был в делопроизводстве. Из этого проекта ничего не вышло. Потом было другое совещание, под председательством Зиновьева, на котором рассматривался проект, выработанный Мордвиновым, довольно фантастической личностью; это был странный человек, ныне уже покойный. Это совещание разрабатывало тоже не увидевший света проект Мордвинова об образовании оценочного управления. При Столыпине об этом больше разговоров не было.
Председатель. — Это было несколько раньше?
Крыжановский. — Значительно раньше. Плеве был убит в 1904 году, после него в 1905 году был кн. Мирский. Следовательно, это было годом раньше. При Столыпине совет по делам местного хозяйства все время действовал. Имелись определенные указания, что никакой законопроект не мог быть внесен выше, не пройдя через совет. Он рассматривал вопросы об организации народного представительства, о городовом положении, о введении городового положения в Царстве Польском и массу других вопросов. Он функционировал, как учреждение постоянное.
Председатель. — Почему, создавая эти проекты, вы так боялись крестьянства? Насколько вы боялись, видно из некоторых мест вашей записки; порядок сословных выборов, который, по вашим словам, представлял удобства, был «во-первых, привлекателен в виду общего сочувствия к земству, во-вторых, был прост, в-третьих, исключал возможность проникновения в Думу крикунов из крайней левой и затем устранял опасность наводнения Думы крестьянством».
