Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Вы подтверждаете, что инициатива исходила от Горемыкина. Однако, раз, в середине 1916 года, вы приезжали в ставку, а именно 27 июня 1916 года.

Крыжановский. — Я в ставке никогда не был. Это газетные сообщения. Это — молодые люди из государственной канцелярии распускали слухи.

Председатель. — А не было это в связи с польскими делами?

Крыжановский. — Нет. По польским делам я был председателем в согласительной комиссии и автором манифеста по польскому делу, которое слушалось в совете министров в 1916 г. Мне было объявлено Сазоновым высочайшее поручение составить проект манифеста и положения об устройстве Польши.

Председатель. — Манифест этот не был опубликован?

Крыжановский. — Этот манифест был составлен, я его послал Сазонову, но он был возвращен. Он обсуждался в 2-х заседаниях и был решительно отвергнут.

Председатель. — Что это за письмо ваше к Поливанову о том, что 41 член считает желательным участие уполномоченных от рабочих в особых совещаниях? Это относится к августу 1915 года.

Крыжановский. — Это, вероятно, когда в государственном совете проходили законопроекты об особых совещаниях по обороне и по топливу.

Председатель. — Чем было вызвано это письмо?

Крыжановский. — Я должен сказать, что не помню никакого письма, которое бы я писал Поливанову. Может быть, какая-нибудь записка была, но письма официального я не помню. Во всяком случае, государственный секретарь является посредником между группами; вероятно, ко мне кто-нибудь обратился с просьбой сообщить это Поливанову.

Председатель. — Я пропустил еще один вопрос: вы считали закономерным и соответствовавшим законоположениям ежегодное возобновление состава присутствовавших членов государственного совета?

Крыжановский. — Практика заключалась в том, что это право монарха, представителей короны, — ежегодно возобновлять. Хотя текст закона довольно неясный, может быть, он имел в виду опубликование. Но претенденты бывали в самом начале. Вопрос этот никаких разногласий не возбуждал.

Председатель. — Вы уже упомянули, что работы комиссии 12-ти по польскому вопросу происходили под вашим председательством?

Крыжановский. — Фактически председателем был Горемыкин, а заместителем его был я, так как я знаю язык и историю и мог в этом деле разобраться. Заседание было открыто под председательством Горемыкина, а продолжалось под моим председательством.

Председатель. — Когда была эта комиссия?

Крыжановский. — Она была непродолжительна; было заседаний четыре или пять, в конце или начале июля 1915 г.

Председатель. — А зимой 1916 года?

Крыжановский. — Этой комиссии предшествовало совещание совета министров, кажется, в феврале или марте, а зимой занятия не возобновлялись. Комиссия уперлась в тупик.

Председатель. — В чем заключался тупик?

Крыжановский. — Выбор членов комиссии был неудачен с русской стороны; в комиссию попали люди случайные, с краем мало знакомые. Обсуждались вопросы о том, как быть дальше с Польшей, обсуждали вопрос относительно польского языка, относительно прав католической церкви, относительно отношений России с Польшей. Поляки стояли на точке зрения автономии. Впоследствии они все более и более отходили и удалялись в сторону предположения об устройстве, в форме реальной унии. Русские же представляли мысль о необходимости сохранить полное государственное единство. Так что, из этой комиссии, ясное дело, никакого согласительного решения не могло выйти; поэтому, заканчивая занятия, я сообщил об этом Горемыкину письмом. На этом дело и кончилось.

Председатель (показывает бумагу). — Это ваш проект устройства Царства Польского?

Крыжановский. — Это было набросано чинами государственной канцелярии, в качестве согласительного предположения, для возможного соглашения точки зрения поляков с точкой зрения русской; а окончательный проект обеих сторон должен быть в печатном экземпляре.

Председатель. — Вы говорите, что русская половина была не особенно удачно подобрана?

Крыжановский. — В русскую, половину входили: А. А. Хвостов,[99] Балашов, Шубинский, Святополк-Мирский, член государственного совета Никольский (был приглашен Самарин, но он не приехал, и Никольский его заменил), а шестой — не помню кто. Это были люди, не имевшие отношения к краю, за исключением Святополк-Мирского, несколько знакомого фактически с польским вопросом. Остальные были представителями обще-земских русских воззрений и не были знакомы с жизнью Польши.

Председатель. — Что же, эта комиссия не имела никаких результатов?