Падение царского режима. Том 5

Золотарев. — События 18 апреля ревизией открыты,[48] но 19 марта было столкновение. Может быть, это обстоятельство не исследовалось. Исследовалось экономическое положение, а затем события 4 апреля.

Председатель. — Об этом мы наведем справки. Будьте добры сказать, какие вы делали распоряжения в связи с этим?

Золотарев. — Первое распоряжение, которое было сделано, вероятно, 10 марта относительно поездки на место какого-нибудь лица из высших лиц администрации, которое могло бы руководить действиями полиции. Вслед за этим было сделано распоряжение 30 марта (в промежутке были еще телеграммы), — распоряжение об аресте стачечного комитета, который был привлечен по 125 ст. уже 21 марта.

Председатель. — Чем же вызвано было это ваше распоряжение о необходимости ликвидировать стачечный комитет?

Золотарев. — Точно я не помню, я боюсь теперь говорить. Я и Думе давал по этому поводу объяснения. У меня речей этих не имеется, и я боюсь неточно сказать, какие сведения были получены.

Иванов. — Вы в комиссии давали объяснения или в пленарном заседании?

Золотарев. — В пленарном заседании по поводу ревизии Манухина, потому что по поводу событий давал объяснения Макаров. Затем, когда кончилась ревизия сенатора Манухина, который распорядился о привлечении в качестве обвиняемого Терещенкова, тогда я давал объяснения в Государственной Думе.

Председатель. — Господин секретарь, занесите в протокол — истребовать стенограмму объяснений И. М. Золотарева в Государственной Думе третьего созыва, в связи с запросом о ленских событиях. Когда вы давали эти объяснения?

Золотарев. — Это было в 1913 году.

Председатель. — Позвольте поставить вам вопрос. Вы забыли, значит, чем вызвано было ваше распоряжение об аресте стачечного комитета?

Золотарев. — Я не забыл, но боюсь удостоверить. Мне представляется, что движение приняло такой характер, как остановка поездов, обыски поездов, затем сопротивление воинской команде. Сведения получались через министерство торговли и промышленности, что положение самых приисков было в опасности. Положение заключалось в том, что мера, которая была принята 21 по 125 ст., не могла быть приведена в исполнение. Они не были привлечены, не были допрошены, следовательно, судебное ведомство встречало противодействие в осуществлении этого.

Председатель. — Как вы сделали распоряжение об аресте?

Золотарев. Этот вопрос обсуждался тогда у меня с директором департамента полиции.

Председатель. — У вас с Белецким? Вы знаете, что в результате в ночь на 4 апреля эта ваша телеграмма от 30 марта была исполнена, стачечный комитет был арестован, а затем 4 апреля произошло это страшное событие — расстрел толпы?

Золотарев. — Это не совсем так. Простите, пожалуйста. Телеграмма эта не была исполнена.

Председатель. — Почему?

Золотарев. — Потому что было исполнено распоряжение иркутского губернатора. Иркутский губернатор сделал распоряжение об аресте лиц, привлеченных по предварительному следствию. Тут и представляется опасность. Лица, привлеченные по предварительному следствию, частью арестованы, частью остаются на свободе. Телеграмма эта не могла быть исполнена, потому что, препровождая Терещенкова в Бодайбо, губернатор Бантыш лишил его права производить какие-либо аресты и высылки в порядке охраны.

Председатель. — Так что арест, вы утверждаете, произошел не по вашему распоряжению?

Золотарев. — Распоряжение это было, но распоряжение охватывало арест изобличенного стачечного комитета. Я не говорю, что то, что проводится в жизнь, достигает цели. Положение людей, находящихся за тысячи верст, чрезвычайно серьезное и дело может кончиться катастрофически. Оно и кончилось катастрофически. Я позволю себе сослаться на рапорт, который сохранился и у меня имеется. Мне представлялось, что офицер русской армии, который доносит, как он действовал, не врет и своей подписью подтверждает положение вещей. Я не представлял себе картину, как могущую привести к необходимости применения крайней меры, чего надо было стремиться избегнуть путем обезвреживания в смысле направления движения от такого момента, когда только выстрелы могут остановить его. Если толпа дезорганизована, то до выстрелов дело не дойдет — она разойдется.

Председатель. — А если организована? По моему, вся наша практика судебных деятелей подсказывает обратное — если толпа дезорганизована, тут-то и может выйти столкновение, если же она организована, то тут все протекает благополучно.

Золотарев. — Я не в этом смысле говорю. Я немного устал. Организована в том смысле, что она имеет определенную цель, определенное намерение. Ведь положение рабочих было очень хорошее. Я не говорю, что администрация права (я не на этой точке зрения стою), но безусловно претензий не было. Так или иначе, но это была не забастовка, это было движение совершенно бурное.