Падение в неизбежность

С появлением инстаграма всё в жизни перевернулось. Ей мужики частенько в директ написывать стали. Она ещё хоть куда, и всё на месте, никогда не скажешь, что пятый десяток пошёл. Так она и скрывала. Врать не врала и правду не говорила. С одним как-то вживую встретилась, из Питера, дурак дураком оказался и неприятный сильно на внешность. Она и по фотке поняла, что не понравится он ей, но всякое бывает, решила, может, в жизни по-другому всё. Не ошиблась. На фотках он ещё и лучше был, терпеть можно, а в жизни беда бедой.

Кавказцы много писали. Но дальше разговоров ничего с места не двигалось. Настырные, в любви сразу признаются и фотки странные прислать просят. Ей непривычно и стыдно очень, не может до такого опуститься. С Гази ровно так же всё начиналось. Приставал со всякими глупостями. Ольга устоять не смогла: очень красивой наружности и на целых шестнадцать лет моложе. К тому, что моложе, она привыкла, кавказцы как-то не секут, сколько лет, по-другому женщину видят. Может, придуриваются. Взрослые-то бабы посговорчивей и в последний вагон запрыгнуть, как говорится, хотят. А женятся они только на своих – молоденьких и с репутацией, нетронутых. Гази поначалу потребительски к ней отнёсся, то грудь по видео покажи, то ножки… Ещё и убеждал, что девственник. Поверить в это было невозможно. «Ну не мальчик ведь. Как без этого мужику?! Они, видно, и женятся рано, что невмоготу».

Гази рассказывал, что разные бывают. Есть те, кто обычай соблюдает, и те, что нарушают и не ждут ту единственную.

– Такты что, и не целовался ни разу?

– Почему не целовался? Целовался и обнимался, – очень его смешили её расспросы, но отвечал прямо, не юлил.

– А так было, что в кровати рядом с женщиной… И понимаешь, что ещё чуть-чуть, и не устоять перед соблазном?

Он уверенно:

– Нет! Для меня это так же естественно, как свинину не есть. Нет и всё! И желание тут же пропадает.

– А были такие, что обижались?

– Конечно. Ещё как обижались! Чего только не было!

Так она у него на поводу и ходила месяца три. Как увидит его по видеозвонку, сама не своя, делай с ней, что хочешь, и опять стыдно и невыносимо, что чувства в ней проснулись и нестыковка во всём – вера разная, обычаи и, главное, огромная разница в возрасте как смертный приговор. Поняла вдруг, что использует он её и ровным счётом ничего к ней не испытывает и любимой называет, чтобы сговорчивей стала, без противления.

Перестала она в один день отвечать на его звонки и сообщения и из инеты без сожаления удалилась, не задумываясь, на время или навсегда. Как только сил хватило. Звонил и писал он ей пару дней подряд и на то, что не отвечала, короткое и немного грубое сообщение прислал: «Что за игнор?» И пропал на целый месяц. У Ольги жизнь остановилась, как заболела, места себе не находила и точно знала название своей хвори – тоска по Гази милому. Потом неожиданно написал, она и не надеялась: «Любимая моя» – и многоточие… Она спросила его: «Ты как ко мне относишься?» – «Как к жене, милая…»

Ольга чуть не захлебнулась, реветь хотелось от счастья. Расспрашивать, что эти слова значат, не стала. Промолчит – догадывайся, мол, сама. Силу она в нём мужскую чувствовала, и слишком гордый, не понимали они часто друг друга, кровь разная.

– Как же ты мог взять и исчезнуть на целый месяц! Не объяснил ничего, не попрощался!

– Я звонил и писал. Ты молчала. Значит, не нужен тебе, раз не ответила.

– Нужен! У меня тоже гордость есть. Тебе только одно от меня надо. А ты подумал, как меня это унижает? Подумал, что мне трудно? Ты ещё мальчишка. Тебе семью заводить, детей… А ты мне про любовь какую-то врёшь.

– Не скажу я больше тебе ни слова о любви, раз не веришь.

– Как не скажешь?! – терялась Оля и ещё сильнее в него влюблялась.

Гази с малолетства борьбой занимался, потом боксом, в профессиональных боях себя пробовал. В Кизляре, где он родился и жил, по его словам, все этим занимаются. Гази и образование высшее имел, как, видно, и все в Дагестане, на кого хоть какие-то надежды в спорте возлагали. Дагестан – место для Оли далёкое и непонятное. На хорошую работу не устроишься, только если по семейной клановости. Его друг московский университет окончил, юрист. Ни в Москве, ни у себя дома работу найти не может. В Москве дагестанца без протеже никуда не возьмут, и в Дагестане без связей нелегко. И вынуждены они идти кто куда: кто в охранники, кто в менты, а кто и на стройки подрабатывать. Гази тоже начал подумывать, куда податься, когда понял, что с боями пора завязывать, только инвалидом останешься на всю жизнь.

Ольга весь интернет перерыла, всё хотелось о его родине знать. Природа красивая, особенно горы. Она-то сама ни разу в горах не была, очень захотелось, нестерпимо. У Гази семья большая, мать с отцом, брат старший и сестра младше его. Все вместе в доме живут. Созванивается она с ним, а у него петухи поют или шум какой-то непонятный.

– Что это? – спрашивает Оля.

– Это, наверно, ласки пришли, пытаются в курятник пробраться и кур передушить.

– Что за ласки такие?

Гази ей картинку из интернета, хищника пушистого.