Падение в высоту

– Сынок! Что же ты снами делаешь? – вышел в прихожую Анатолий Данилович, когда Сергей пытался расшнуровать ботинки, – Мать все больницы, морги обзвонила, телефон милиции оборвала, а ты шляешься не известно где, даже позвонить не удосужился. Мы ведь переживаем за тебя, волнуемся. Мать целые сутки с валидолом не расстается, всю ночь у окна просидела, глаз не сомкнула.

– Хватит! – держась за стенку, выпрямился Сергей. – Хватит мне указывать, что делать! Я уже взрослый и буду жить, как сам хочу, а не как вы скажете! Понятно?!

С перекошенным от злобы лицом, он шагнул вперед и упал на руки отца.

– Что с ним? – услышав шум, выбежала из ванной Анна Владимировна.

– Воздухом свободы надышался! – брезгливо поморщился Анатолий Данилович. – Помоги до кровати дотянуть и поставь рядом тазик.

Сергей промучился всю ночь. Его рвало, бросало то в жар, то в холод, желудок сводило спазмами, а голова была словно чугунный колокол по которому били пудовыми молотками. К утру парень лежал разбитый и подавленный, не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой. Отец с матерью не отходили от него ни на шаг. После полудня в дверь позвонили.

– Если это твои дружки, я им скажу пару ласковых, – поднялся с кресла Анатолий Данилович и решительно направился в прихожую.

– Сережа дома? – раздался в коридоре девичий голос и, минуту спустя, в комнату заглянула Юля.

– А, это ты. Проходи, – узнал он в Юлии ту самую девушку, с которой провел ночь

– Привет. Пришла узнать, как ты себя чувствуешь, – проворковала она, присаживаясь на предложенный Анатолием Даниловичем стул. – А заодно и лекарство принесла, – прошептала девушка, склонившись над его ухом.

– Пойду, чайник поставлю, – засуетилась Анна Владимировна, увидев, как радостно заблестели глаза у сына.

– Отец, пошли, поможешь на стол накрыть. Вы ведь попьете с нами чаю?

– Я вообще-то на минутку заскочила, – обернулась к ним девушка. – Хотя … Если это не долго, то с удовольствием.

– Через секунду все будет готово! – заверила ее женщина и, увлекая за собой мужа, поспешила на кухню.

– На, хлебни, в раз полегчает, – Юля достала из сумочки фляжку и протянула Сергею.

– Что это? – просипел парень, когда сладковатая жидкость обожгла горло и внутренности.

– Спирт. Настоящий, медицинский. У подружки достала. Будешь еще?

Сергей снова приложился к горлышку, а Юля держала наготове бутылочку с минералкой.

– Все, я побежала, – сказала девушка, пряча флягу обратно в сумочку. – Поправишься, заходи. Где живу, знаешь. Пока! – и она выпорхнула из комнаты.

– А где девушка? – заглянула к сыну встревоженная мать, услышав, как захлопнулась входная дверь.

– Ушла. У нее какие-то дела срочные, – блаженно улыбаясь ответил Сергей.

– Отец! Посмотри, как благотворно влияет она на сына! Как ее зовут?

– Юля.

– Юленька. Побыла здесь всего пять минут, а у него уже глаза ожили и румянец проступил, вон, гляди, какая улыбка.

– Ладно, ма. У нас поесть что-нибудь имеется? – поднялся с кровати Сергей.

– Да, да, конечно, – засуетилась Анна Владимировна. – Пошли на кухню.

Наскоро перекусив, парень стал одеваться.

– Ты куда? – удивилась мать.

– На кудыкину гору! Пойду прогуляюсь.

– Это что еще за новость?! – возмутился Анатолий Данилович. – Час назад еще пальцем пошевелить не мог, а сейчас скачешь как молодой козленок. Что-то здесь не то. А ну, дыхни!

– Ты что, мент или врач, чтобы тебе дышать? – стал отступать к двери Сергей.

– Да он же пьяный! – воскликнул Анатолий Данилович и потянулся к сыну. – Никуда ты не пойдешь!

– Руки убрал! – заорал Сергей и ударил отца по ладони. – Сколько можно лезть в мою жизнь?! Оставьте меня в покое! – и он выскочил на лестничную площадку.

Через два часа Сергей с дружками уже ехал на городскую свалку, чтобы насобирать там меди, картона и тряпок для покупки спиртного. Дома он не появлялся четыре дня.

В пятницу, ближе к вечеру, Анна Владимировна услышала, как кто-то скребется во входную дверь. Она выбежала в коридор и в волнении щелкнула замком. Материнское сердце не обмануло, на пороге стоял сын. Грязный, небритый Сергей прислонился к косяку и смотрел красными, опухшими глазами куда-то мимо нее.

– Отец дома? – вместо приветствия спросил он.

– Сыночек! Вернулся родной! Проходи, что же ты стоишь? Нету пока отца, на дежурстве он, – радостно затараторила мать, пошире распахивая дверь. – Может, умыться хочешь? Или вначале покушаешь? Так я …

– Сполоснусь, – холодно оборвал ее Сергей и, не снимая обуви, направился в ванную.

Умывшись и переодевшись, он вышел в кухню и молча, даже не взглянув на мать, набросился на еду.

Анна Владимировна стояла у окна и со слезами на глазах смотрела на сына: «Бедненький! Оголодал то как! Похудел, мой мальчик! Ну, ничего. Слава Богу! Вернулся! Значит образумился. А то я совсем испереживалась. А отец-то как обрадуется! Все эти дни ходит чернее тучи, молчит и все курит, курит. Ничего, утром придет, а у нас радость. И заживем мы как прежде»,

– Че лыбишься? – ворвался в ее мысли голос сына. – Смешно как я ем или ржешь надо мной, что все-таки домой приполз? Так я сейчас уйду!