Падение «Вавилона»

— Честно? Не знаю, — пожал он плечами. — Придумаем что— нибудь. Просто я понял, что, если не возьму тебя с собой, кончишь ты благодаря усилиям своего командования, да и своим собственным печально. Но это не главный фактор. Я спасаю тебя, потому что… Ну, в общем, что бы тобой ни руководило, а сделал ты дело полезное и большое. Для Родины, не побоюсь сказать.

От уточняющих вопросов я воздержался, понимая, что ответы получу едва ли.

Между тем, несмотря на марку машины, ее номерной знак и мигалку, нас тормозили на всех постах ГАИ, требуя документы и внимательно рассматривая наши лица: розыск Олега велся по самой жесткой программе.

Лишь выехав далеко за пределы области, мы, свернув в лесопосадки, остановились, выпустив бедолагу из чрева багажника.

После объятий с боевым товарищем Олег изумленно воззрился на меня.

— А ты каким образом?.. Дезертировал, что ли?

Михаил Александрович кратко описал оперативную обстановку, сложившуюся вокруг моей разнесчастной личности.

— Ну и правильно! — одобрил Олег. — Армия большая, место, где ему дослужить, найдем. — Он расстегнул зековскую спецовку. Спросил: — Одежда есть?

— Одежда, парик… — степенно ответил Михаил Александрович. — Усы, очки… Все, как положено.

— А куда путь держим? — Из кармана спецовки Олег достал сверток с моими деньгами, передал их мне.

— Для начала в столицу!

У меня сладко заныло сердце.

Москва! Увижу ль я тебя?!

— Увидишь, — коротко взглянув на мою физиономию, сказал Олег, без труда прочитав простые мысли сержанта Подкопаева.

Через несколько минут «мерседес» снова тронулся в путь. Скоро в оконце замелькали родные елки и сосны.

Лес! Как он мне был дорог и мил, каким невыразимо прекрасным и волшебным казался после чуждых голых степей с их редкими корявыми деревцами, насаженными по берегам каналов! Лес! С его хвоей, осенней медью вековых дубов, грибами и травами…

Душа моя пела.

Терехина Паркер в Бангкоке не встретил, однако в местном отделении ЦРУ подтвердили правильность версии, выдвинутой рябым Сергеем: объект находился в Паттайе — экзотическом курортном местечке на побережье.

Однако торопиться туда Джошуа не стал, решив провести ночь в столице Таиланда. Он смертельно устал от многочасового перелета, к тому же наваливающейся слабостью и тошнотой давала знать о себе болезнь, а потому пришлось отказался от идеи посетить знакомые бордели, где им планировалось скоротать веселую ночку.

Он снял номер в отеле «Уотергейт», на сорок шестом этаже, заказал обильный ужин с креветками, лобстерами и прочими блюдами морской кухни, приправленными острыми и пряными специями и, плотно перекусив, устроился у окна со стаканчиком виски, глядя на вечернее лилово-черное небо над огромными белыми параллепипедами небоскребов и переплетением широких эстакад.

Бангкок невольно напоминал ему Манхэттэн. Здесь все отстраивалось по американскому образцу — здания, трассы, торговые центры, причем заимствование очевидно угадывалось даже в деталях: бирюзового цвета дорожные знаки, бензоколоники с эмблемами знакомых нефтяных компаний, круглосуточные магазинчики «сэвн— илэвн»… Не говоря уже о таких мелочах, как сантехника в отеле, которая была также американского производства.

Джошуа подумал, что половина мира, даже не подозревая об этом, проживает, в сущности, в Америке, неуклонно расползающейся по всему свету. И его, Паркера, контора не просто причастна к таковому процессу. В нем заключается и весь смысл существования ЦРУ.

Сам Паркер родился и вырос в Бруклине — грязненьком, полутрущобном, прорезанном ржавыми эстакадами нью-йоркской подземки. Многие районы Бангкока смотрелись куда как привлекательнее… Однако с течением времени Паркер начал постигать, что куда важнее вложить деньги в стратегические территории, нежели превращать серые рабочие и спальные районы американских мегаполисов в подобие вылизанных, сверкающих городишек какой-нибудь благостной Швейцарии.

Хватит ли только сил и средств для завоевания мира — это вопрос.

В последние годы им, Джошуа, начинала ощущаться какая-то всеобъемлющая деградация Америки… Вирусы этой деградации невидимо пронизывали саму атмосферу страны, явно зашедшую в тупик своего развития. Собственно, в Штатах уже закончился и империализм, как полагал Паркер.

Страна, как огромный хромированный экспресс, глубоко тронутый ржой, катила в неведомое, в пустоту бесцелья, высасывая горючее из всего мира.

Чем закончится путь? Об этом Джошуа не думал. Да и что ему было до будущего?

Пусть провалится в преисподнюю весь этот мир паразитов и глупых ублюдков… А он выжмет из него все последние возможные удовольствия, вот и все. Удовольствия плотские и моральные, когда людишки приносятся в жертву смерти, которой он служит.

Да, именно смерти служит Джошуа, а не какому-нибудь там ЦРУ и всякого рода геополитическим задачам великих Соединенных Штатов… Плевать ему стократно и на задачи, и на Штаты, также набитые недоумками всех мастей с сущностью клопов и москитов…

Он допил виски и улегся на широкую кровать, поставив будильник, вмонтированный в тумбочку, на семь часов утра.