Падение Ворона

«Вот суки, – подумал Джузеппе. – Сзади можно и петлю накинуть, и шило сквозь спинку сиденья в сердце вогнать… А что я им своей пикой сделаю?»

Всю дорогу Гангрена и Мясник о чем-то тихо разговаривали, иногда переходя на шепот. Джузеппе не смог разобрать ни одного слова. «Волга» проехалась по Старопочтовой, свернула на Южный проспект, выскочила на мост и через несколько минут уже мчалась по левому берегу. Довольно скоро Колхозник по проселку свернул в лесополосу и остановил машину на небольшой полянке.

– Выходи! – скомандовал Гангрена, хлопая дверцей и, продираясь сквозь кусты, направился неизвестно куда. Джузеппе, нехотя выполнил команду. Гангрена, не оборачиваясь, шёл по пыльной траве, подтягивая одну ногу и нелепо болтая свободно висящими вдоль туловища руками. Со спины он был совсем не страшен, особенно для тех, кто его не знал. Джузеппе же был о нём наслышан, поэтому плёлся за Гангреной с щемящим чувством тревоги внутри. Они отошли недалеко, метров на сорок, но кусты и деревья отгородили их от машины многими километрами. Казалось, они одни на всем свете. Гангрена остановился, неожиданно резко развернулся и посмотрел в глаза Джузеппе.

– Ты слышал наш разговор с Мясником?

– Нет, вы же шептались.

– По-моему, он перегнул палку, когда говорил о твоей матери, – испытующе заглядывая в глаза, сказал Гангрена. – На самом деле он так не думает…

– Не знаю. Я же ничего не слышал.

– А, ну да, я забыл… А что рассказывал Оскаленный Ворону, когда вас встретил?

– Про что? – не понял Джузеппе.

– Про то, почему менты всех подряд шмонают.

– Да ничего, – пожал плечами Джузеппе. – Ругал ментов, да и всё.

– Подумай лучше, – подозрительно вежливо сказал Гангрена, и это не сулило ничего хорошего. – Что конкретно Оскаленный сказал Ворону: из-за чего такой кипеж по городу?

– Из-за чего, я не понял. Они тихо говорили, мне сзади не слышно было. Вот как вас сейчас. Да и неинтересно. Шмонают и шмонают! Мы же пустые приехали, нам-то чё?!

Гангрена ещё с минуту молча смотрел на Джузеппе, потом, не говоря ни слова, развернулся и пошел назад.

– Эй, а мне куда? – спросил сбитый с толку Джузеппе.

– Куда, куда! – выматерился Гангрена. – Садись в машину!

Гангрена записал что-то в своем блокнотике, и они вернулись в город. Заходить в офис третий раз за день Гангрена не стал. Джузеппе высадили на трамвайной линии, у подворотни, и «Волга» уехала. Тяжело переставляя ноги, он вошел во двор. Десяток новичков по-прежнему сидел у кирпичной стены в глубине двора, но уже не на корточках, а на скамейках, очевидно, притащенных из ближайшего сквера. На такой же скамейке сидели старушки у подъезда. Если обновка их и обрадовала, то внешне это никак не проявлялось.

– Сколько можно сюда ходить! Прямо, как цыганский табор! – прокомментировали они появление Джузеппе. Зато коллеги встретили его радостно, Ворон сразу объявил отбой и отпустил всех лишних. Они остались втроем: Ворон, Оскаленный и Джузеппе.

– Ну, что? – спросил Ворон.

– Ничего. Вывез меня на левбердон и расспрашивал, что тебе рассказал Оскаленный, когда вез из аэропорта, – буркнул Джузеппе.

– А ты что? – вмешался Оскаленный.

– А что я? Я ничего не слышал, так и сказал.

– Вот, – повернулся Ворон к Оскаленному. – Не слышал – и точка! А ты все подробности расписал!

Оскаленный встал, со скрипом отодвинув стул, прошелся по комнате взад-вперед и остановился напротив Ворона.

– Знаешь, Ворон, не в падлу будь тебе сказано, но с Гангреной шутки плохи! Если заврешься, или запутаешься, или ошибешься – даже в мелочи, так сразу на ноже окажешься! Или в петле, как Короткий. Правда, теперь Гангрена слухи распускает, что тот сам повесился… Только я вешаться и топиться не хочу. Потому, извиняй – все рассказал, как было!

– Да там ничего и не было! – зло рявкнул Ворон.

– Так и рассказал, что ничего не было! Короче, всю правду рассказал! Потому что не забывай: я второй после Короткого на подозрении. Где сейчас Короткий – все знают! А Гангрена просто так ничего не оставляет…

– Хватит каркать! – раздражённо бросил Ворон. – Мы в чём-то виноваты? Нет! Ну и всё!

Но уверенности в его голосе совсем не чувствовалось.

– А я и не каркаю, – ответил Оскаленный. – Может, пойдем выпьем? Нервы расслабим?

– Пойдем, – подумав, сказал Ворон. – Но ненадолго. Чтобы мозги не пропивать!

Расслаблять нервы он собирался позже, при помощи Марины. Но сообщать об этом всем было не обязательно.

Глава 7 Государственный обвинитель

Июль 1991 г., Тиходонск

В этот день Тиходонск изнывал от зноя. Было не просто жарко, а душно, как будто перед грозовым дождём. Ворон, Джузеппе и Оскаленный встретились в пивном баре на Богатяновке за час до начала суда. Судить должны были Серого, подрезавшего в драке цыган – Губана и Коня, которые ходили под Цыгой – крупнейшим наркоторговцем в городе.