Падре

Он закатывает глаза и встаёт со стула. Он встаёт и уходит, захлопывая дверь за

собой.

Лаура вздыхает и трёт лоб. – Извини.

– Не извиняйся. Ты не сделал ничего плохого.

– Я знаю, – она кладёт вилку и нож передо мной вместе с тарелкой. – Ненавижу, когда это происходит.

– Он упрямый ребёнок. Но он повзрослеет.

– Я молю Бога, чтобы он это сделал, – она вздыхает. – Порой с ним так сложно

справится.

– Могу представить, – говорю я. – Диего просто нужно немного подтолкнуть, вот и

всё.

– Да, ну… оставь это отцу. Он бы вбил в него какой–нибудь смысл, если бы мог, –

она неловко смеётся, но её смех прекращается так же быстро, как гаснет пламя.

– Он здесь? – спрашиваю я, надеясь, что не вышел за рамки дозволенного своими

вопросами.

– Нет… и я не хочу, чтобы он находился здесь, – заявляет она. – Мы живём одни.

– Так ты их воспитатель или типа того?

– Да, я арендую это место, и они живут со мной. Просто я единственная, кто у них

есть, так что выбора у меня нет. Семья понимаешь ли…

– Я понимаю, – говорю я, кивая. – А ваша мать…?

– Я не люблю обсуждать свою семью, – говорит она, улыбаясь, пока ставит разные

приправы на стол. – Если ты не против.

– Да, конечно, – откашливаюсь я. – Извини, я не знал. Я бы спросил иначе.

– Всё в порядке, – говорит она. – В любом случае, добавить молока в кофе?

– Нет, я предпочитаю чёрный, – отвечаю я, и она садится рядом со мной.

Я ошеломлён количеством еды, которую она ставит на стол. Яйца. Бисквит. Кексы.

Сладкие булочки. Кофе. И даже какой–то фруктовый салат.

В комнате на некоторое время становится тихо, пока она снова не нарушает эту

неловкую паузу. Не знаю почему, но с ней я всегда молчу. Я полностью теряю дар речи,

когда нахожусь рядом с Лаурой.

– Хорошо… приятного аппетита, – на её лице появляется широкая улыбка.

Я беру сладкую булочку, пока она наливает кофе в наши чашки. – Бруно! Завтрак, –

кричит она чуть дальше по коридору.

– Иду, – отвечает он ей.

Лаура берёт стакан воды и принимает таблетку, которая похожа на

противозачаточную. Ну, вы никогда не можете быть полностью в безопасности. Особенно,

когда вы намереваетесь трахать такого парня, как я, потому что я трахаюсь часто, и мне

нравятся киски.

Я намазываю маслом свою булочку, когда Бруно ходит без штанов и с одним

пальцем в носу, а другой рукой размахивает устройством с кнопками, которое похоже на

джойстик.

– Бруно! Почему ты голый?

– Голый? Я не голый, – отвечает он и стряхивает козявку с пальца.

– Тьфу, Бруно, прекрати это делать, пожалуйста, – она закрывает глаза и тяжело

вздыхает.

Я улыбаюсь про себя. Ребёнок очень похож на меня – выходит из своей комнаты,

не заботясь о том, как выглядит, что делает, и с его зависимостью от экрана. Ему похуй.

– Надень штаны, – говорит она. – Или ты навсегда оставишь Фрэнка со шрамом.

– Шрамы? У него шрамы? – глаза мальчика сверкают от волнения, и я смеюсь над

этим.

– Нет, малыш, но у меня есть чернила на моей коже и невидимые шрамы.

– Невидимые шрамы? – он опускает игровую приставку и фокусируется на мне, его

глаза мерцают от любопытства.

– Душевные шрамы, – говорю я, делая глупые движения руками, как будто это

магия или что–то вроде того, что заставляет Лауру усмехаться.

– Что за чернила на вашей коже? – он спрашивает.

– Знаешь, как татуировки, – отвечаю я.

– Татуировки? У вас есть татуировки? – он, кажется, искренне рад. – Я могу их

увидеть?

– Нет, Бруно. Хватит задавать столько вопросов. Ты беспокоишь его, – настаивает

Лаура, попивая кофе.

– Оу… – он выглядит разочарованным.

Я глажу его по голове, пока его волосы не спутаются. – Может, в другой раз,

малыш.

– Надень штаны, – говорит Лаура. – Он не хочет видеть твою голую задницу.

– Всё в порядке, – шепчу я Лауре. – Я видел столько задниц в своей жизни, что

ничто меня уже не смутит.

Она хмурится и пожимает плечами. – Хорошо, если ты так говоришь.

Бруно улыбается, садясь за стол, положив джойстик рядом со своей тарелкой. –

Что это? – он смотрит на мою чашку.

– Кофе. Хочешь? – я протягиваю чашку ему, после чего Лаура бросает на меня

злобный взгляд.

– Нет, спасибо. Я уже сделал глоток неделю назад, когда Лаура не видела, и мне не

понравилось.

Я фыркаю, когда челюсть Лауры падает, но она ничего не говорит.

Мне уже нравится этот маленький наглец.

Я откусываю от сладкой булочки и стону. Чёрт, это прекрасно.

– Серьёзно? – спрашивает Лаура.

– Ммм… так хорошо, – отвечаю я.

– Её яйца тоже хороши, – говорит Бруно и берёт одно. – Я люблю их.

– Их не так уж легко испортить, – размышляет она.

Я беру яйцо, чищу и пробую. – Вкусно.

– Видишь? – Бруно улыбается. – Сказал же!

– Ты умный малыш. Яйца полезны для тебя, знаешь? Они заставляют тебя расти и

становиться сильным.

– Лаура говорит то же самое, – размышляет он.

Лаура улыбается мне, когда берёт виноград из фруктового салата и кладёт его в

рот.

– Так вы её парень?

Она выплёвывает половину винограда. – Бруно!

Я смеюсь и глотаю свой кофе. – Неа.

– Вы уверены?

– Возьми печенье, – рычит Лаура, засовывая его ему в рот, чтобы он замолчал.

– О, подождите, – говорит он, жуя. – Вы не можете. Вы священник, верно?

– Проповедник. И я могу, – отвечаю я.

– Значит, вы можете жениться на ком–то?

– Да, – отвечаю я.