Падре

Я вздыхаю.

Об этом трудно даже думать, но теперь, гора с плеч. Это немного помогает.

–Это не правда. Я вижу, какой ты с людьми; ты хочешь помочь. Ты можешь быть

хорошим человеком; я знаю это.

–Хм… – интересно, насколько глубоко она может видеть.Гораздо большего она не

знает…, и я предпочёл бы, чтобы она этого и не узнала. Некоторые вещи лучше держать в

секрете.

– Чтобы ты сказала, если бы я рассказал, что однажды ограбил калеку?

Она продолжает смотреть на меня с этими невинными голубыми глазами, в

которых хочется утонуть. Блядь. Как я могу сказать ей "нет"? Как я могу отрицать её, если

она смотрит на меня так, как будто принимает самые отвратительные части меня?

– Ты всё ещёзахочешь со мнойразговаривать, если я скажу тебе, что однажды

продал наркотики бездомному мальчику?

Я проглотил комок в горле, чувствуя всё больше и больше злости на себя из–за

ужасных вещей, которые сделал. Воспоминания об этом негативно влияют на

самооценку.

–Ты когда–нибудь захочешь увидеть меня снова, если я скажу тебе, что убил кого–

то?

Она вздыхает и моргает, я смотрю вниз на свои руки, которые свисают между ног. –

Можешь идти, если хочешь. Я тебя не остановлю, – язамолкаю. – Но ты должна знать, что

я не такой. Не сейчас. Больше нет. Я больше не убиваю.

На минуту воцаряется тишина, она сидит, не шевелясь.

Вместо этого она совершает достаточно неожиданную вещь.

Она кладёт руку на моё колено и говорит.– Я не осуждаю людей за их прошлые

грехи. Я осуждаю их по их силе и способности делать то, что правильно в настоящем.

Приоткрыв рот, я не могут понять, как на это реагировать.

– Тебе угрожали, не так ли? – спрашивает она.

Я киваю, не в состоянии больше обсуждать эту тему.

– Если бы ты не сделал этого… они убили бы кого–то дорогого тебе.

–Да… но я также это делал, чтобы проявить себя, и это было неправильно.

–Ты сделал то, что думал, нужно сделать. И ты уже покаялся за это – проповедуя

последние девять лет. Ты должен перестать наказывать себя.

Я закрываю глаза, чтобы не чувствовать так много. Она читает меня, как книгу, и её

слова прорезали запутанные вены, обвивающие моё сердце, словно нож сквозь масло.

Она слегка сжимает ногу и говорит. – Я не уйду. Я знаю, что ты борешься. Вот

почему я пришла к тебе. Я чувствую, что ты…такой же, как я.

Эти слова. Я точно знаю, о чём она говорит. С того момента, как я впервые увидел

её, я уже знал, что у нас есть связь на другом уровне. Что–то, что вы не можете

попробовать или прикоснуться, но что–то необычное. Что–то, что заставляет нас понимать

друг друга.

И я делаю самую безответственную, самую тупую вещь.

Средь бела дня, чтобы каждый прохожий увидел… я обхватываю её лицо обеими

руками и прикасаюсь своими губами к её.

Глава 11

1–е Петра4:8 – «Главное, горячо любите друг друга, ибо «любовь покрывает

многие грехи».

Её губы такие же соблазнительные, как я себе и представлял. Страстные, чертовски

восхитительные, а когда она целует меня, это заставляет меня хотеть её ещё больше .

Несмотря на то, что это чувствуется неправильно, я не могу остановиться, и не буду этого

делать. Её рот так сладок и это всё, на что я надеялся.

Мой язык скользит по её губам, желая попасть внутрь. Её губы раскрываются,

позволяя мне проскользнуть внутрь и утвердить права на её рот. И блядь… как же это

хорошо.

Когда я приближаюсь, она хватает зарубашку и притягиваетменя к себе. Наши рты

заперты в похотливой битве, требуя большего. Горячие поцелуи заставляют моё тело

жаждать её, и моя рука инстинктивно опускается на её грудь, задевая её, прежде чем мои

пальцы скользятвверх по её блузке.

Я прохожусь языком по еёверхней губе, и когда она стонет, мой член реагирует в

штанах, так отчаянно желая освободиться. Я застонал, когда её рука опустилась и

обхватила мой член.

– Блядь, – прошипел я.

Она усмехается и снова целует меня, потирая мой член сквозь ткань, и блядь, как

это хорошо. Я сразу потянулся к её груди, не заботясь о том, что её блузка и бюстгальтер

всё ещё мешают, я крепко сжимаю их. Чем больше я прикасаюсь к ней, тем больше я

забываю о своих проблемах, тем больше я хочу быть глубоко внутри неё.

– Ты не знаешь, как чертовски давно я этого хотел, – пробормотал я, пока мои губы

скользили по её шее.

– И как давно?

– С тех пор, как впервые увидел тебя.

– Я знаю… я видела, как ты смотришь… вот почему я сделала все те грязные вещи с

тобой.

Я поднимаю голову и смотрю в еёлукавые глаза. – Тогда зачем ты спросила?

– Мне просто нравится слышать, как сильно ты меня хочешь, – дразнится она с

ухмылкой, и я снова хочу наброситься на её губы.

–Ты должна быть осторожнее, дразня меня вот так. Если ты не против совершить

самые грязные грехи… прямо здесь, в церкви.

–Прямо здесь? – стонет она.

– Да, а ты думала, я отпущу тебя куда–нибудь? Без вариантов, – прорычал я,

страстно поцеловав еёв шею и плечо.

– Блядь… не думаю, что смогла быотказать, даже, если бы захотела, –

пробормотала она, пока я массировал её грудь.

Я рассмеялся и прошептал ей в ухо.– Значит, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?