Падшая девственница (СИ)

— …представляешь, Мишель составил мне план на каждый день недели. Я себя опять детдомовкой почувствовала: подъём, прогулка, шопинг, салон красоты… Каждое отклонение от его графика нужно согласовывать. Ужас, да?

— Да. Слушай, а если кто-то из ордена не хочет детей? Ну, там передумает, когда его девушка забеременеет или когда ребёнок родится? Мою одноклассницу с полгода муж бросил. Она аборт хотела делать, а он ей в ноги кинулся: не губи сына, я ради тебя всё сделаю. Женился, пылинки сдувал, а на восьмом месяце передумал. Сказал, не могу так больше, не хочу. Сама разбирайся. И ушёл к соседке. Вдруг из орденоносцев кто передумает в последний момент? Что тогда будет?

Глава XIII

Люся рассмеялась и долго не могла остановиться.

— Ты… ты серьёзно? Какой аборт? Они даже не знают, чей именно ребёнок родился. Мишель считает, что благополучие их потомков не должно зависеть от настроения и состояния одного человека, поэтому он запретил дополнительные генетические экспертизы, придумал этот дурацкий ритуал и создал общий фонд, который хранится в швейцарском банке. Так что если завтра в России случится революция и всех членов ордена расстреляют, дети в будущем смогут получить неплохое содержание из общака. Ну, всё, мне пора. До пятницы.

Люся убежала, не дождавшись моего ответа. Я медленно допивала своё кофе и думала о планах Миши. Неужели он хочет восстановить монархию в России? Нет, это невозможно. И никогда не будет возможно.

***

Оставшиеся до пятницы дни пролетели незаметно. Я много гуляла по Москве, каталась на метро, даже в Мавзолей сходила — захотелось взглянуть на человека, уничтожившего дворянство. Миша со своими сектантами, наверное, его ненавидят. Впрочем, какое мне дело?

В этот раз Андрей задержался и приехал ближе к полудню.

— Ты была хорошей девочкой? — он притянул меня к себе и жадно поцеловал в губы. — Раздевайся, у нас не так много времени. Я тебе помогу.

Его руки торопливо расстёгивали молнию на моём платье.

— Давай же, не стой как истукан. Помоги мне. Ладно, не буду терять время, — он толкнул меня на кровать и стал расстёгивать ширинку. — Обойдёмся без нежностей. Тебе же нравится пожёстче, детка. Не закрывай глаза. Я хочу видеть твои эмоции.

Он задрал моё платье, за секунду стянул трусики и… почти сразу кончил, не успев толком войти в меня. В этот раз я даже лёгкого возбуждения не почувствовала.

— Жена не даёт мне с тех пор как узнала о тебе. Да и без презерватива я уже лет десять сексом не занимался, — казалось, он оправдывается.

— Как же девушки в доме у Мишеля? Насколько я поняла вы там детей делаете, а не удовольствия ради собираетесь.

— Их я трахаю в резинке. Терпеть не могу места общественного пользования.

— А как же я? Я же тоже теперь «общественного пользования»?

— Ты — другое. Ты мне действительно нравишься. Я хочу тебя чувствовать. Знаешь, в наш первый раз я тоже был без презерватива. Хотел просто попробовать и не смог остановиться.

— Не боишься, что кто-нибудь из девушек сдаст тебя Мише?

— Нет. Её слово против моего. Мишель знает, что фаворитки меня недолюбливают и вряд ли им поверит. Да и склоки с разборками в нашем тайном обществе не поощряются. Переодевайся, нам надо заехать в одно место перед вечерним мероприятием.

***

Машина Андрея остановилась у ворот небольшого коттеджного посёлка. Пара десятков типовых двухэтажных домиков, зелёный газон по всей территории, общая детская площадка и огромная теплица по центру.

— Смотри, такую жизнь для тебя приготовил Мишель. Если родишь ни ты, ни твой ребёнок никогда не будете свободны, — Андрей постучал в дверь одного из домиков.

На пороге тут же появилась уставшая женщина лет 30 с синяками под глазами. Она поднесла палец ко рту, приказав нам молчать, и ушла вглубь дома. Мы последовали за ней.

— Чаю хотите? Аннушка сейчас занимается вокалом, — очень тихо, чуть ли не шёпотом произнесла она. — Через пятнадцать минут у неё будет перерыв, и вы сможете с ней познакомиться. Сейчас принесу чай, — женщина выскользнула из комнаты. Я в недоумении посмотрела на Андрея.

— Аннушка?

— Да, Аннушка. Одна из первых дочерей ордена. Пойдём, прогуляемся.

Он взял меня за руку и, ничего не сказав хозяйке дома, вывел на улицу.

— Все фаворитки обязаны переехать жить в эту деревню сразу после рождения ребёнка. Условия, как видишь, спартанские.

— Ничего себе, спартанские. Я о таком доме в детстве даже мечтать не могла.

— Это ты сейчас так говоришь. Через год привыкнешь к дорогим ресторанам, магазинам, путешествиям. Кстати, в округе нет никакой цивилизации. Из развлечений только лошади. Продукты привозят раз в неделю, по заказу. Салонов красоты тоже нет, бывшие фаворитки сами себя стригут и красят. Отдых раз в году в бюджетных отелях. Раньше была на выбор Турция или Болгария. Теперь только Краснодарский край.

— Но это же почти тюрьма…

— Не совсем. Женщины могут иногда навещать своих родственников. Некоторые даже замуж умудрились выйти — нашли альфонсов, согласных жить в изоляции, лишь бы не работать, — слова Андрея были наполнены презрением.

— А как же дети? Детям нужна школа, кружки…