Падшая женщина

Лето стояло. Ванечка по двору бегал с сачком – бабочек ловил. Два годика только исполнилось. Уже и ложкой сам ел, и одевался. Такой мальчик самостоятельный рос. Очень умненький, не капризный. Сам себя игрой занять мог. И тут почтальонша пришла, извещение принесла. Хотела в ящик бросить, но Лариса к воротам вышла, взяла сама. А на извещении фамилия Петра – Королев. Лариса несколько раз прочла бумажку, пока поняла, что написано.

– Чего стоишь? На почту иди. Перевод тебе пришел! – сказала почтальонша. – Папаша, поди, очухался, денег прислал.

Люди, они такие, пусть и все приняли, молчали, но до поры до времени. Все помнили – от кого сын, да что родила вне брака, ничего не забыли.

– Какие деньги? Мне не надо! – Лариса перепугалась так, как никогда не боялась. – Я не просила!

– Надо, не надо, а получить придется, – обиделась почтальонша, – или мне к тебе еще раз повторное извещение нести? Так я могу и Захарову на работу отнести, если тебе не надо.

– Нет! – закричала Лариса. – Не говорите ему! Пожалуйста!

– Ладно, не буду. Мне-то какое дело? Чего разоралась-то? – Почтальонша вскинула сумку и пошла дальше. А Лариса так и застыла с бумажкой в руках. Проводила пальцем по фамилии и не знала, что делать – неужели он вспомнил, неужели решил дать о себе весточку? Только почему без обратного адреса? Как же она ему ответит?

У Ларисы началась паника. Она схватила Ваню и побежала на почту. Ей не нужны были деньги, она хотела узнать, откуда они пришли. Хоть город, хоть абонентский ящик. Да что угодно! Но на почте ей выдали деньги, заставив пересчитать, – у Ларисы перед глазами мелькали купюры, их было так много, что она сбивалась со счета. И не было обратного адреса. Ничего.

Лариса положила деньги в карман халата – выбежала ведь в чем была – и пошла домой. Деньги она зашила в наволочку и спрятала в шкаф, подальше, на нижнюю полку. Решила потом положить на сберкнижку, для Ванечки оставить. Как их тратить, она не знала. И нутром, внутренностями почувствовала, что ее спокойная жизнь закончилась. Столько времени она ждала хоть какую-то весточку от Петра, и вот теперь, когда уже и ждать перестала, смирилась с судьбой, пришла весть. Только не на радость, а на горе. И горе не заставило себя ждать.

Вечером Захаров вернулся с работы чернее тучи. Лариса поставила мужу ужин, все еще надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Захаров узнал о переводе, что было не сложно, – наверняка почтальонша рассказала, что Ларисе, помимо мужа, еще и деньжищи достались несметные. Она думала, что Захаров ее изобьет. Но он и пальцем ее не тронул. Даже руку не поднял. Только после ужина, когда она мыла посуду, пришли двое мужчин в белых халатах.

– Забирайте, – велел Захаров.

– Куда? Кого? – ахнула Лариса, кинувшись в комнату, где спал Ванечка.

Но санитары пришли за ней – взяли ее с двух сторон и повели. Она начала отбиваться, выдергивать руки, но закричать боялась, чтобы не разбудить и не испугать сына. Ванечка плохо засыпал, все ее за руку держал, не отпускал, как будто чувствовал что-то. Она ему уже и песни спела, и по голове погладила, а он все хныкал. Вот и случилось.

– Ты пойдешь с ними, – сказал ей спокойно Захаров. – За сына не волнуйся. Вякнешь хоть слово, сама на себя пеняй. Сына вообще никогда не увидишь.

И Лариса пошла, подчинилась, решила терпеть, чего бы ей это ни стоило, и сделать все, как хочет Захаров, лишь бы Ванечку увидеть хоть когда-нибудь.

Захаров с санитарами привез ее в местную психбольницу. Это здание называлось в округе «мертвым домом». Там действительно пахло мертвечиной. А под забором всегда лежали трупы животных – сбрасывали туда с дороги раздавленных колесами машин кошек и собак. Как будто кладбище животных под забором было. Их забрасывали песком, но только сверху, на скорую руку, и из песка торчали лапы, изуродованные морды. Без особой нужды к «мертвому дому» никто не подходил, все жители пользовались обходной дорогой, пусть дальней, но спокойной. И водители местные по этой дороге не ездили – обязательно кого-нибудь собьешь, потом колеса отмывать.

– Какой у меня диагноз? – спросила Лариса у врача, который заполнял ее карту. Врач не ответил, не оторвал взгляда от неразборчивых записей.

– Что он вам велел написать? – спросила еще раз Лариса.

– Слабая воля, сильная внушаемость, – ответил врач, так и не найдя в себе сил поднять голову.

– У меня слабая воля? – захохотала Лариса. – Да, он прав. У меня слабая воля. Очень слабая. Иначе почему я его еще не убила, а жила с ним как жена? Почему? Да, у меня слабая воля. Правильный диагноз.