Падшая женщина

Когда Мэри снова очнулась, она увидела, что над ней склоняется человек с ножом. И она узнала его, узнала эти дьявольские брови! Она завизжала изо всех сил, так что он подпрыгнул.

— Я подержу ее, Джозеф, а ты попробуй еще раз.

Этот нежный голос… конечно, это не мать, осознала Мэри. Это миссис Джонс.

Она плюнула мужчине в лицо.

— Я знаю вас! — дико крикнула она. — С вашим большим ножом и вашими рясами. Вам это обойдется в десять гиней, сэр!

— Тихо, Мэри. Кадваладир пришел, чтобы пустить тебе кровь. Он здесь, чтобы помочь.

Простыни связывали ее тело. Мэри отчаянно забилась.

— Тебе сразу станет легче, моя дорогая, — сказала миссис Джонс. — Нет лучшего средства, чтобы уменьшить лихорадку.

— На простыне уже была кровь, — сообщила Мэри. — Это было вино.

Кадваладир отошел в угол комнаты и сложил руки на груди. Его огромный нож торчал вверх. Миссис Джонс обернулась.

— Иди сюда, Джозеф. Видишь, она бредит.

Мэри попыталась плюнуть в него еще раз, но во рту у нее оказалась одна зола.

Миссис Джонс держала ее за плечи, а Кадваладир быстро провел ножом по ее шее сбоку. Мэри лежала молча, слушая, как в жестяной таз падают тяжелые капли. Кажется, миссис Джонс заплакала.

— Мы спасем тебя, Мэри. Мы делаем это только для того, чтобы тебя спасти.

Когда миссис Джонс спустилась вниз, ее передник был запачкан кровью. Мистер Джонс ждал ее в гостиной. Он хотел протянуть руки навстречу жене, но они бессильно повисли по бокам.

— Как она? — тихо спросил он.

Миссис Джонс пожала плечами.

— Лихорадка не ушла?

Она уселась за стол и подперла щеку кулаком.

— То отпускает, то снова возвращается.

Он послушно кивнул, словно марионетка. Если девчонка умрет… мистер Джонс знал это совершенно точно, Джейн его никогда не простит.

Миссис Джонс подняла голову.

— Я знаю, ты недолюбливаешь Мэри. Ты ведь всегда ненавидел ее мать, не так ли?

Он изумленно моргнул.

— Ненавидел? Сью Рис? Вовсе нет. За что мне ее ненавидеть? Хотя… — Он заколебался. — Должен признать, я полагал, что она не совсем достойна твоей дружбы. Я хочу сказать, когда вы обе выросли.

Глаза жены впились в него, точно осколки стекла.

— Ты думал, что она сделала плохой выбор, выйдя замуж за Коба Сондерса. И что она заслужила свое наказание.

Он промолчал, не зная, что сказать.

— Но иногда, Томас… иногда нас наказывают, хотя мы не сделали ничего плохого.

Ее лицо вдруг исказилось. Из глаз хлынули слезы. В два прыжка он подскочил к ней и прижал к себе.

— Что такое, любовь моя?

Ее тело сотрясалось от рыданий.

— Что такое?

— Ребенок.

Ему показалось, что он не расслышал. Он даже наклонил ухо к ее губам.

— Какой ребенок?

— Последний.

Он сжал ее крепче. Джейн плакала; он терпеливо ждал.

В конце концов она выпрямилась, вытерла слезы, и ее губы растянулись в мертвое подобие улыбки.

— Я потеряла его в мае, — еще всхлипывая, выговорила она. — Прости… мне очень жаль, что я не сказала тебе тогда же.

Кто-то словно ударил его в живот. Несколько долгих секунд он не мог вздохнуть.

— В этот раз все продлилось всего несколько месяцев. Я не знаю, был ли это мальчик или девочка.

Он торопливо опустился перед ней на колени и схватил ее за локти.

— Мы должны попытаться еще раз, — быстро проговорил он. — В конце концов Создатель вознаградит нас. Мы должны верить в его справедливость.

Джейн покачала головой.

— Томас, — прошептала она. И повторила еще раз, тверже: — Томас. У нас есть дочь. — Она запнулась, словно собираясь с силами. — У нас есть… мы. — Снова короткая передышка. — Такова наша участь.

Они долго оставались в этой неловкой позе. Единственная нога мистера Джонса затекла. Затем онемели руки. Через некоторое время он уже не мог отличить свое тело от тела жены.

Церковь Святой Марии была пуста. Миссис Джонс преклонила колени и прочитала благодарственную молитву о выздоровлении страждущего.

В ее кармане лежал чулок с монетами. Сегодня утром она снова пересчитала их. Прикасаясь к золоту и серебру, миссис Джонс чувствовала, как горят ее пальцы. Ее сердце звенело, словно подкова на наковальне. Ради всего святого, где? Она не могла думать ни о чем другом. Где девчонка взяла эти деньги?

Миссис Джонс прижалась лбом к прохладной деревянной спинке скамьи. Мысли разбегались, как круги по воде, в голове стоял густой туман. Для того чтобы заставить человека сознаться в преступлении — так она прочитала в какой-то книге, — нужно отрезать язык у живой лягушки и положить ему на грудь, когда он будет спать. Тогда он заговорит во сне и расскажет чистую правду.