Падшие

Люси пришлось наклониться и пройти под несколькими длинными усиками, чтобы можно было попасть внутрь Тренажерный зал был пуст, и звук падающих капелек воды был тихим по сравнению с ревом бушевавшей грозы снаружи. Большинство светильников были выключены. Она не спрашивала, можно ли ей было приходить заниматься в бассейн после закрытия, но дверь была не заперта, и, в конце концов, там не было никого, чтобы остановить ее. В тусклом коридоре, она прошла мимо древних свитков на латыни в стеклянных витринах, и миниатюрной копии мраморной Пьеты.[25] Она остановилась перед дверью в тренажерный зал, в котором после неудачной «гонки» в бассейне, столкнулась с Даниэлем делавшим разминку. Это был Знак. Это было бы прекрасным дополнением к ее старому списку:

18 сентября: Д. обвиняет меня в преследовании его.

20 сентября: Пенни убеждает меня действительно начать следить за ним. Я согласилась.

Черт, черт, черт! Она просто увязла по уши в черной дыре ненависти к самой себе. И все же она не могла остановиться.

В середине коридора, она застыла. Вдруг она поняла, почему весь день ее снедало нестерпимое желание быть с Даниэлем. Это желание было таким сильным, что она напрочь забыла о Кэме. Она мечтала о них обоих прошлой ночью.

Во сне она блуждала в густом тумане, держа кого-то за руку. Потом она обернулась, думая, что увидит Даниэля. Но несмотря на то, что руки, сжимавшие ее, были нежными и несли утешение, они были не его. Это были руки Кэма. Он одаривал ее легкими бесчисленными поцелуями, и каждый раз когда Люси смотрела на него, его яростные зеленые глаза будто сверлили ее насквозь, требуя чего-то, чего она не могла понять.

Затем Кэм исчез, туман растворился, а Люси плотно обхватили руки Даниэля, так как она мечтала. Он прижал ее к себе и стал целовать так яростно, как будто злился на нее, и каждый раз, когда его губы отрывались от ее рта, хоть на полсекунды, ее охватывала яростная жажда, заставляя кричать от боли. На этот раз, она знала, что у него были крылья, и она обернула их вокруг себя, как большое теплое одеяло. Она хотела прикоснуться к ним, обернуть их вокруг себя и Даниэля полностью, но вскоре легкое бархатистое прикосновение начало исчезать, покидая ее. Он перестал целовать ее и смотрел ей в лицо, словно ждал чего-то. Она не понимала странного жгучего страха, нарастающего внизу живота. Но он там был, разрастался как пожар, пока не стал настолько нестерпимо жгучим, что она просто не могла его выносить. Именно в этот момент боли и отчаяния она проснулась. Последнее что во сне видела Люси, было то, как страх сжег ее изнутри дотла, безжалостно превращая в пепел. Она проснулась вся в поту, ее волосы, подушка, пижама все было влажным и внезапно ей стало очень холодно. Она лежала, дрожа, совсем одна до самого рассвета.

Люси потерла, пропитанные дождем рукава, чтобы хоть немного согреться. Ну конечно, сон оставил ее с пылающим огнем в сердце и дрожью в костях, от которой она не смогла избавиться весь день.

Именно поэтому она пришла сюда поплавать, чтобы попытаться избавиться от этих чувств и освежиться.

Ее черный спидометр был уже настроен и она не забыла взять очки. Она распахнула дверь в бассейн и встала на бортик для прыжков с высоты, вдыхая влажный воздух, с примесью хлора. Сейчас, не отвлекаясь на других студентов или на трель свистка тренера Диэнт, Люси смогла ощутить присутствие чего-то еще в церкви. Чего-то почти святого. Возможно ей так казалось, потому что плавательный бассейн был такой великолепной залой, даже с дождем, заливающимся сквозь трещины витражей. Даже с незажженными свечами на красной стороне алтаря. Люси попыталась представить, как выглядело это место до того, как бассейн заменил церковные скамьи, и она улыбнулась, ей понравилась идея поплавать над молящимися головами.

Она опустила защитные очки и прыгнула. Вода была теплой, намного теплее дождя, и раскаты грома снаружи прозвучали слабо и далеко, когда она погрузилась с головой в воду. Она оттолкнулась и начала медленную разминку кролем.

Ее тело быстро расслабилось, и через несколько кругов Люси увеличила скорость и поплыла стилем баттерфляй.