Падшие

— У меня сейчас нет на это сил. Она не из тех, кто готов спустить конфликт на тормозах.

—Ты должна быть честна с ней. Вот что она мне сказала.

Еще одна пауза, на этот раз более долгая.

— И ты собираешься последовать ее совету? Ты... ты не думаешь, что тебе стоит ему все рассказать? — Слоан запинается, словно обходит очень щекотливую тему.

— Я… я не думаю… нет, пока нет. Будет лучше, если я подожду еще немного.

Лейси тоже с трудом выговаривает слова. Я внезапно вспоминаю, как Сэм говорил, что Чарли послал их забрать ее, чтобы защитить.

— Я прекрасно понимаю, что ты нервничаешь из-за этого, Лейс, — мягко говорит Слоан. — Но ты не думаешь, что он имеет право знать? Я имею в виду, ты же не можешь скрывать это от него вечно, верно?

Мои руки начинают сжиматься в кулаки. У меня в голове возникает абсурдный образ — Лейси с огромным круглым животом и какой-то тупица, который ее обрюхатил, стоит рядом. Если кто-то втянул ее в неприятности, я выйду на гр*баную тропу войны. Насколько я знаю, Лейс держалась подальше от каждого парня на планете, кроме меня. Может быть, она встретила кого-то в церковном лагере отца Слоан. Какой-то хиппи — мудак, который играет на гитаре и любит жарить зефир. Сама идея… да, это, бл*дь, смешно. Думая о смехе, я понимаю, как чертовски пересохло мое горло. И начинаю кашлять.

— Он проснулся. Он... Боже мой, он проснулся! Что мне делать?

Лейси запаниковала.

Что-то прохладное и твердое касается моего лба, затем мои веки приоткрываются, и яркий свет светит прямо в них. Я борюсь, чтобы снова не закрыть их.

— Твою. Мать, — стону я.

— Вот и он. Так красноречиво, — говорит Слоан.

В ее голосе слышится насмешка.

— Ты пытаешься убить меня, не так ли? — рычу я.

— Не убить тебя. Просто подтолкнула твою ленивую задницу тащиться обратно в страну живых.

Я открываю глаза по собственной воле, она сидит на краю кровати, держа на коленях маленький фонарик.

— Голова болит? — спрашивает она.

Я мог бы сказать ей, что мне кажется, будто что-то давит на мой череп очень долгое время, но вместо этого резко киваю. Даже это вызывает у меня волну тошноты.

— У тебя обезвоживание. Сейчас ты под капельницей, но этого, вероятно, недостаточно. Вот.

Она протягивает мне стакан воды, и мой желудок, бл*дь, противится мысли о том, чтобы выпить его. Впрочем, она права: я должен пить. Тянусь к нему, и моя рука сталкивается с препятствием — в моей гр*баной руке катетер. Нет, бл*дь, спасибо. Я выдергиваю его, Слоан вяло протестует. Я бросаю его на кровать, раствор вытекает на одеяло, и беру у нее стакан воды.

Мне приходится прилагать немалые усилия, чтобы рука не дрожала, когда я пью. Бл*дь, требуется немалое усилие, чтобы не уронить, чертов стакан. Может быть, минуту назад я и не хотел этого, но как только вода касается моих губ, не могу остановиться. Жидкость на вкус лучше любого пива или спиртного, которое я когда-либо пил.

— Спокойно. Притормози. Если будешь пить слишком быстро, тебя будет тошнить, — говорит Слоан.

Перестаю пить воду и ставлю стакан на маленький столик рядом с кроватью. У меня в голове вертится около тридцати разных вопросов, и я полон решимости задать их, но как только внимательно рассматриваю Слоан, все меняется. Солнце светит сквозь стеклянную крышу над моей кроватью, освещая дымку отдельных волосков, которые торчат вокруг ее головы, выбивающиеся из-за карандаша, который удерживает сзади сделанную наспех прическу. Просто сижу и смотрю на нее. Я пару раз чуть не умер, но никогда не испытывал таких гр*баных эмоций. Раньше хотел встать и двигаться, чтобы найти мудака, который пытался прикончить меня, чтобы отомстить. Эта ситуация совсем другая. Сейчас я испытываю облегчение. Облегчение от того, что снова вижу женщину, сидящую на краю моей кровати. Что, черт возьми, со мной не так?

Лейс прислонилась к стене, манжеты ее (моего) свитера закрывают ее руки. Он слишком большой для нее. И она выглядит бледной, гораздо бледнее, чем должна быть. Вся история, с моим ранением, самая глупая гр*баная вещь, и, похоже, эти женщины переживали из-за этого. Это заставляет меня чувствовать себя чертовски хреново.

— Твои родители, — говорю я, глядя на Слоан.

Она качает головой, мягко улыбаясь.

— С ними все в порядке. Я не хотела, чтобы они оставались дома, потому что Чарли знал, где они живут, поэтому оплатила их отпуск. Они будут две недели греться под солнцем на Карибском море.

Хммм. Умно. Это означает, что у меня есть две недели, чтобы разобраться с Чарли, прежде чем они снова окажутся в опасности.

— Как долго? Как долго я был без сознания? — спрашиваю я.

— Четыре дня.

Слоан наклоняется и берет маленькую тарелку с печеньем. Она предлагает его мне, но я отрицательно качаю головой.

— Я был в коме четыре дня?

Она смеется, протягивая тарелку Лейси, которая берет одно печенье и послушно откусывает ломкий кусочек. Может, они пытаются показать пример, но я ни за что не засуну в рот это сухое дерьмо.