Падшие

– Наследственное. Глаза разные. В темноте вижу, как кошка. И лучами стреляю. Передается по женской линии в роду. Через поколение. У мамы глаза нормальные – карие, у отца – серые. У бабушки все, как у меня, и тоже с рождения. Папа рассказывал, что когда меня из роддома принесли, бабушка Марта одеяльце откинула, глазки мои увидела, головой покачала, сказала, что трудно будет. И все. Больше ничего. Это она меня заставляла скрывать способности, слово с меня взяла даже. Каждое лето я у бабушки в деревне проводила, там с пацанами и купаться ночью бегала, и на «слабо» на кладбище деревенское в полночь ходила. Я, кстати, там, в деревне решила, что врачом буду, еще в детстве. У меня же вся семья медики. Бабушка медицинский закончила, уехала по распределению в деревню, там и осталась деревенским доктором, там и замуж вышла. Мама с папой в МЧС работают, вечно по командировкам. Мама психолог, а папа – травматолог. А я…В деревне дом один богатый был, это сейчас коттеджи вокруг, а тогда –редкость. Каждое лето туда мальчика привозили. Павлика. В инвалидной коляске. Мы его с друзьями иногда с собой на речку брали. Бабушка, помню, головой все качала, мол, жалко: ДЦП, последствие неудачных родов, случайность, а могло быть будущее у парня. Вот тогда я и решила, что буду врачом, чтобы случайностей не допускать. А ты? Почему в МАДИ пошел?

– Мне нужна специальность, чтобы на работу устроиться сразу после того, как закончу учиться. Вся Москва в автосервисах. Между прочим, я – отличник. Выйду с красным дипломом из альма-матер, надеюсь, местечко себе отыщу. И все. Сразу из дома уйду.

Сергей налил еще минералки и залпом выпил.

– У меня семья – я и отец. А у отца жена новая. Мама умерла пять лет назад. Мачеха рожать собирается. Ничего не говорит, но я же вижу. Я лишний. У братьев Ветровых две ночи провел, никто даже не позвонил, мол, Сергей, у тебя все в порядке, где ты? Тебе с семьей повезло. И братьям повезло. У них просто замечательный дед. Называл меня «мальчик» и интересовался, что приготовить мне на завтрак. В общем, если бы я прыгнул с крыши, никто бы не расстроился. Но. Я сегодня услышал капитана Петренко и понял, что просто так погибать не буду. Надо с тварями разобраться. И уж если умереть, то с собой захватить нескольких.

Марина опять натянула очки и сделала вид, что интересуется шумной компанией, громко поздравлявшей какого-то Валеру. Но две предательские слезинки показались из-под очков и капнули на поверхность стола.

– Пойдем? – Сергей сделал вид, что ничего не заметил, натянул капюшон и выключил светильник.

Улица встретила их мелким противным дождиком, порывами ветра, несущими с собой запах мокрой коры деревьев, и редкими прохожими, спасающимися от непогоды под зонтами и навесами. Друзья быстро добежали до Марининого подъезда, постояли молча и неловко простились. Толстый подождал, пока за девушкой закроются двери лифта, вышел наружу и побрел под дождем к метро.

Глава 5 . Карта есть!

Олег бежал по широкому коридору клиники к распахнутым настежь стеклянным дверям, выходящим во внутренний двор. Оттуда доносился захлебывающийся лай, рычание и визг – звуки собачьей драки. Неужели опять Джип – стаффордширский терьер и Драхма, – его верная собачья подруга, которая вытащила его, раненного, из-под завала на войне, которую Олег привез домой жить, и которая теперь чувствовала себя хозяйкой в клинике, опять выясняют отношения? Не хотелось бы. Стаффорду оставалось всего два дня до выписки. Весь персонал, от уборщиц до врачей лечебницы, не чаял избавиться от Джипа, который лечился от загнивающих ран на шкуре после собачьих подпольных боев. Почему-то пес был твердо уверен, что у соседей и чашка для еды больше, и каша в ней вкуснее. И требовал собачьей справедливости. Но, как оказалось, сейчас Джип качал права не перед Драхмой. Во дворе обнаружился совершенно посторонний пес, черный ухоженный водолаз с длинной шелковистой шерстью. В него и вцепился Джип, раздосадованный тем, что только что, на прогулке, ему не дали догнать мелкую собачонку и схватить ее за гавкающее горло. Волонтер, с разорванным в очередной раз поводком, увидел Олега, облегченно вздохнул и беспомощно развел руками.

– Давно дерутся? – спросил Олег волонтера, выровнял дыхание и приготовился вмешаться.

– Минуты четыре.

Отлично, в первые минуты боя, как знал Олег, собаки выкладываются по полной, затем слегка устают, и есть шанс растащить их, пока дело не дошло до серьезных повреждений. Олег решительно шагнул в центр схватки, вцепился двумя руками в шкуру чужака, резко дернул и потащил к калитке. Стаффорд упрямо не разжимал клыков, поэтому его туша волоклась следом, оставляя на траве продавленный след. У калитки пара распалась. Олег с водолазом оказался с внешней стороны, а Джип – с внутренней, где к нему сразу подскочили двое парней, и, прицепив новый поводок к строгому ошейнику, повели в вольер, гордого и непобежденного.

– Спасибо!