Падшие ангелы в погонах

— Мы давали присягу стране, которая осталась в другом мире, а не Советскому Союзу в э т о м мире. Поэтому мы сами создадим то государство, частью которого являлись. И любые попытки советского руководства рассматривать нас, как своих подданных, лишены оснований и бесперспективны. Может быть оставим эту тему, и перейдем к более важным политическим и экономическим вопросам?

— Простите, Владимир Иванович, но нам странно слышать такие слова от советского командира. Вы что, решили продаться империалистам? Вы думаете, ваши люди вас поддержат?

— Мы снова говорим не о том, Николай Васильевич. Повторяю — мы не являемся гражданами Советского Союза э т о г о мира. Поэтому либо мы строим наши отношения, как между равноправными партнерами, либо не строим их вообще. Выбор за вами.

— В таком случае, мы ничем не сможем быть вам полезны, г о с п о д и н адмирал!

— Мне очень жаль, г о с п о д а, что вы проделали такой большой путь впустую. Передайте в Москву, что мы не собираемся пополнять ряды «врагов народа», «иностранных шпионов» и «троцкистских недобитков». Поэтому о приходе эскадры в СССР не может быть и речи. Не скрою, некоторые из нас до прихода в Катанию хотели отправиться в СССР. Но по приходу сюда их количество сильно поубавилось. Подозреваю, что после нашего разговора их количество уменьшится до нуля. Но мы все равно передадим вам важнейшие материалы из истории нашего мира. Надеемся, что хотя бы это позволит вам не наделать вопиющих ошибок, приведших к трагическим последствиям. Если надумаете сотрудничать с нами — мы всегда готовы оказать посильную помощь соотечественникам. Но как представители суверенного российского государства, а не ваши подданные.

— Но на что вы рассчитываете, господин Илларионов? Кто вы есть, по большому счету? Чем вы отличаетесь от беляков из РОВСа, находящихся на побегушках у врагов Советского Союза?

— Чем мы отличаемся? В с е м, господин Горелкин. И очень скоро вы в этом убедитесь…

На этой ноте переговоры и закончились, толком так и не начавшись. Набросить уздечку на пришельцев не получилось, а другой вариант действий советской стороной, очевидно, не предусматривался. Проводив гостей, Панкратов с интересом глянул на адмирала.

— И что дальше делать будем?

— А дальше встретимся с немцами и по-дружески предупредим их не лезть на восток. Как знать, может и послушаются…

Встреча с немецкой делегацией прошла на следующий день в том же особняке, причем неожиданно для самих немцев. То они обивали пороги, пытаясь выйти на контакт с непонятными русскими, а тут им неожиданно прислали официальное приглашение — быть завтра к такому-то часу по такому-то адресу! Было от чего удивиться.

На следующий день, минута в минуту, прибыли двое человек, представившиеся как Клаус фон Браун и Вальтер Рейснер — сотрудники немецкого посольства, знающие русский язык. То, что оба имеют отношение либо к ведомству Канариса, либо к ведомству Шелленберга, не вызывало сомнений. Но вели себя гости очень вежливо, и попытались сразу же заинтересовать пришельцев перспективами дальнейшего сотрудничества, мягко упрекнув итальянцев в недостатке ума, и неспособности оценить по достоинству то, что попало им в руки. То есть, пришельцев аккуратно старались подвести к мысли, что они выбрали себе в друзья не тех, кого надо. Но еще недолго все исправить! Илларионов внимательно выслушал гостей, задал пару уточняющих вопросов, после чего предложил посмотреть фильм об истории мира, откуда они пришли, и который поможет гостям лучше понять смысл происходящего. Не подозревающие подвоха немцы с радостью согласились. Аппаратура была доставлена в особняк заранее, требуемое электроснабжение обеспечено, и вскоре на большом мониторе гости из Рейха увидели документальные кадры…

Фильм продолжался долго, более двух часов. Но финалом были не кадры с Нюрнбергского процесса и не кадры атомного взрыва над Хиросимой. Это было перед финалом. Финал представляли съемки бесчинствующих «беженцев» на улицах немецких городов. Вот кадров с гей-парадом ни у кого не нашлось.

Когда фильм закончился, немцы сидели с каменными побледневшими лицами и молчали. Илларионов выдержал паузу и продолжил.

— Такова история нашего мира, господа. И поскольку он является точной копией вашего мира, то не вижу причин, по которым история не могла бы повториться, если ничего не менять.

— Но ведь это чудовищно, господин Илларионов!!!

— Согласен, чудовищно. Вы хотите, чтобы это повторилось з д е с ь и с е й ч а с? Я не хочу. Поэтому пойду на л ю б ы е меры, если только Германия нападет на Советский Союз, или Италию. Вы это понимаете, господа?

— Понимаем…  Но что Вы хотите предпринять, господин адмирал, чтобы не допустить подобного?

— Как минимум убедить вашего фюрера не нападать на Советский Союз и Италию. Англия и Франция нас не интересуют. У нас нет никаких претензий к э т о й Германии. Она нам пока что ничего плохого не сделала. И если мы сохраним мир между нашими странами, то это будет к нашей обоюдной выгоде. Вы согласны со мной?

— Согласны.