Падшие ангелы в погонах

Все крупные корабли французской эскадры — линкоры «Дюнкерк», «Страсбург», «Бретань» и «Прованс» вышли из акватории базы Мерс-эль-Кебир, и бросили якорь на внешнем рейде. Лидеры эсминцев тоже покинули базу, но на якорь становиться не стали, а начали поиск подводных лодок на ближайших подступах. И не напрасно. Лидер «Вольта» сообщил о контакте с подводной лодкой. Поскольку все свои лодки находились в этот момент еще в базе, а никаких других в этом районе быть не должно, лидеры «Вольта», «Террибль» и «Тигр» по очереди атаковали неизвестную лодку глубинными бомбами, и довольно быстро добились успеха. Лодка получила повреждения и была вынуждена срочно всплыть. Каково же было удивление французских моряков, когда выяснилось, что это английская «Протеус». Командир которой начал еще и обвинять союзников в открытии «дружественного огня». На резонный вопрос, а что собственно «Протеус» здесь забыла, и почему английское командование не предупредило о том, что возле французской военно-морской базы дежурит на позиции английская подводная лодка, командир «Протеус» ничего внятного ответить не смог. Поняв, что полученное недавно письмо от неизвестного «друга Франции» — не пустышка, Жансуль приказал лидеру «Тигр» отконвоировать «Протеус» в акваторию базы и оказать медицинскую помощь пострадавшим, если таковые есть, отправив их в береговой госпиталь. Оказать также помощь в ремонте лодки, если попросят. Союзников не обижать. Но, если те окажут сопротивление и начнут плохо себя вести, считать их противниками, а не союзниками. После чего Мерс-эль-Кебир покинули все остальные военные корабли. Остались лишь буксиры, транспорты, плавучий госпиталь, небольшие вспомогательные суда и гидроавиатранспорт «Коммандант Тест», от которого в предстоящем столкновении с англичанами помощи все равно ждать не стоило. А так — целее будет. Вышли в море все эсминцы, находившиеся в этот момент в Оране. Французский флот был готов встретить врага. Адмирал Жансуль поклялся, что не допустит второго Абукира…

Однако, вскоре Жансуль получил еще одно подтверждение достоверности послания от «друга Франции». Пришло сообщение о захвате всех французских кораблей, находившихся в английских портах Плимут и Портсмут. Причем на подводной лодке «Сюркуф» дело дошло до оказания вооруженного сопротивления и жертв с обеих сторон. «Катапульта» начала собирать кровавую жатву. Но столкновение на «Сюркуфе» оказалось единственным. На остальных кораблях обошлось без эксцессов, и французские команды сопротивления не оказали, сойдя на берег, после чего над захваченными кораблями установили контроль англичане. В Берлине сразу же резко отреагировали на это событие, выдвинув ультиматум французскому правительству. Либо возвращение всех кораблей из Англии во французские порты, либо полный пересмотр условий перемирия. Поскольку напрямую это его не касалось, Жансуль решил потянуть время. Хотя было уже ясно, что тянуть осталось недолго.

И это «недолго» появилось в виде английского эсминца «Фоксхаунд», прибывшего на внешний рейд Мерс-эль-Кебира и сообщившего, что имеет для французского командующего важное донесение. После того, как на борт «Дюнкерка» поднялся английский посланец — кэптен Холланд и вручил это «донесение», последние сомнения у Жансуля исчезли. Это был неприкрытый ультиматум. Конечно, словесные формулировки применялись несколько другие, более «благопристойные», чем в письме «друга Франции», но суть была та же самая. А заканчивалось послание от недавних союзников фразой, не допускавшей двоякого толкования.

«В случае Вашего отказа от вышепредложенного, я имею приказ правительства Его Величества использовать все необходимые силы для предотвращения попадания Ваших кораблей в руки немцев или итальянцев».

Выбор англичан недаром пал на кэптена Холланда. Раньше он был военно-морским атташе во Франции, и многие французские офицеры знали его лично. В другой ситуации Жансуль с радостью бы принял такого гостя, но теперь…  Тем более, наблюдатели доложили — на горизонте появилась английская эскадра. Французские гидросамолеты не оставляли ее без внимания и до этого, барражируя на удалении от кораблей и наблюдая за ними, но теперь английский Royal Navy появился перед французскими моряками во всей красе. Если раньше у Жансуля и оставалась призрачная тень иллюзии, что все обойдется, и кто-то просто сгустил краски, неверно истолковав полученную информацию, то теперь она развеялась, как утренний туман. Отложив ультиматум, Жансуль обратился к лейтенанту Дюфаю, присутствующему на переговорах в качестве переводчика. Поскольку говорить по-английски Жансуль принципиально не хотел.