Падшие к небесам

– С пола. Да мне насрать, что он будет делать. Он нас даже не спалит, я тебе говорю. Мы к нему стучаться не будем, прикинь? С Гамида участка аккуратно зайдём и всё. Он с семьёй в селухе, отцу ключи оставил. Машину к нему загоним, разгрузимся, потом отъедешь к железке и вернешься. А то Мирза шеху твою уже запомнил, по-любому. Сколько раз на ней к нему ездили?! Между Гамидом и ним чисто сетка натянута и всё. Через неё аккуратно перелезаем. Вскрываем сарай, кусты подрезаем и тем же путем отваливаем. У Гамида можно их и оставить. У соседей-то он искать не будет. А если будет, пусть двери целует. Через пару дней вернёмся, расфасуем и кайфуем. Всё трогай да, заебал ты.

Выезжая обратно на дорогу, Нурутдин не заметил лукавой улыбки, проскользнувшей на лице друга. Улыбка стала ещё шире, когда Марат клал секатор обратно в сумку. Он не столько предвкушал все бонусы налёта, сколько довольствовался тем, как легко удалось успокоить дружка. Сам он понимал, что невзначай будет делать всё возможное, чтобы Мирза их обнаружил.

Марат уже давно спалил, что старый нет-нет да недосыпет пару бошек. Все-таки клиентов много, а сарай не резиновый. Но эту мелочь он готов был простить, тем более, что малейшего намека Мирзе хватало, чтобы в следующий раз он с лихвой возместил прежний недовес так, что пакет еле застегивался. Выбесило Марата, что этот хрыч сдал его. Видать, почуял конкурента. В череде увлечений Марата с недавних пор появилось стафоводство. Он оборудовал один из шкафов под это дело, как только слёг отец, и целый этаж дома, фактически, был отдан в его руки. Последнее время Марат часто интересовался у Мирзы о выборе почвы, свете и прочих деталях его ремесла.

Значит, решил из-за пары кустов слить молодого, неосторожного конкурента?! Ну так теперь этот конкурент на эти кусты тебя и выставит, и может ещё что сделает, это уже по ситуации. Просить у него семена было ошибкой, но это он понял позже, когда к нему наведался мусородуэт. Не понятно только с чего Хайбула решил и вторую «припадошную» с ним увязать? Ладно, прошлый раз, во дворе мелькал. Ошалеть, из всех дворов в городе Динаре надо жить именно в том, где эта решила наебнуться. Но отмазала Диньчик его стойко. Партизаночка кудрявая. Ещё ж и другим дурам досталось. Три Динары на дом! Чё имен мало было или как? А так, если вдуматься, изначально, не из-за него Динарки встряли. Может, всё-таки сказать им про этого гуся…

– Алё, – Нурутдин толкнул Марата в плечо – Приехали.

– Шустро ты. Сейчас открою. Ты не выходи. Заедешь, я разгружу быстро и трогай.

Марат швырнул сумку к ограде и открыл багажник. Нурутдин заметил, как он достаёт оттуда не только лом, но и канистру. Последняя, вроде как, предназначалась для машины. Нурутдин высунул голову и позвал Марата, но тот уже был у ограды и махал ему, что бы он уезжал. Датчик топлива показывал больше половины и бензин им вряд ли понадобился бы, объезди они хоть всю «первуху». Но он всё равно не понимал, зачем Марату надо было доставать канистру? Нурутдин вглядывался в темноту двора, но уже не мог найти друга. Он выехал за ворота, и желание возвращаться у него притуплялось с каждым проезжаемым поворотом.

Марат прошвырнул лом через сетку и расстегнул сумку. В доме Мирзы свет горел только на втором этаже. Лучше не придумаешь. Он надел перчатки и маску, перекинул канистру через сетку и уже засовывал связку хомутов в карман куртки, когда заметил движение во дворе. Он понял, что это ещё до того, как услышал едва различимый звук волокущейся по плитам цепи.

– Только не гавкай, милая, – прошептал Марат, – Пока.

Нурутдина ждать пришлось несколько дольше, чем он планировал, поэтому, когда тот объявился, Марат протянул ему перчатки и сам натянул балаклаву на недоумевающее лицо.

– У него собака что-ли? – округлившиеся глаза заняли почти всю площадь вырезов.

– Сейчас перелазим, и я иду к дому. Как только я стану у двери, ты идёшь к сараю. Держи секатор.

– Да в смысле к сараю…

– Да на цепи она.

– И чё? Может она и на беззвучке тоже?

– Нурик, не беси да меня.

– Ты знал про собаку да?

– Да откуда я знал, не мороси. Никогда у него её не было.

– Не не, Мара…

– Я тебе этот секатор в очко затолкаю, если ты не пойдешь. Ты понял меня?

Маска, в которой Нурутдин видел друга в первый раз, бетонировала любую мимику, но тем страшнее было смотреть в глаза Марата. Будто через прорези в чёрной шерстяной ткани на Нурутдина уставился чужак. Он уже не понимал, как оказался здесь с этим человеком. Он понимал единственное, что тот от него хочет. Подчинения. Нурик опустил глаза и взял секатор.

– Мешки тоже цепляй.

Оказавшись на участке Мирзы, они сидели, не двигаясь, пока собака не опустила голову обратно к земле. Всё это время Марат держал руку на плече Нурутдина, то ли успокаивая его, то ли удерживая от лишних движений. Нурутдин в мыслях отрезал руку секатором, когда Марат повернулся к нему.

– Я пошел. Я обойду дом и махну тебе. Иди вдоль ограды, постарайся, чтоб эта сука как можно дольше тебя не замечала. Дай лом.