Падшие наследники

Конечно, Кингстону нравится тот факт, что моя сестра оказывает моему бывшему не слишком теплый прием.

— Привет, малышка.

Улыбка растягивается на ее лице, прямо перед тем, как она бросается в объятия Кингстона. Шон не единственный, кому сейчас не по себе от того, что Белль так обожает Кингстона.

Кингстон стоит с Белль, гордо опираясь на бедро. Он поправляет один из ее локонов и говорит: — Твои волосы действительно выглядят красиво.

— Спасибо, — Белль осторожно прижимает кончики пальцев к уголку его рта. — У тебя клякса на губе.

Кингстон высовывает язык, вытирая капельку крови.

— Не волнуйся за меня, милая. Это совсем не больно.

Мы с Шоном оба качаем головами на очевидную подколку Кингстона.

Я говорю своему глупому сердцу оставаться твердым, когда Кингстон щелкает ее по носу.

— Ты не хочешь сходить сегодня в детский музей?

Ублюдок.

Лицо Белль озаряется.

— Да!

— Вообще-то… Белль, я тут подумала, что мы с тобой могли бы устроить день только для сестер. Может, сесть в автобус, как в старые добрые времена, и поехать в какое-нибудь веселое место?

Ее брови сходятся вместе.

— Но я хочу пойти в детский музей.

— Да, Жас, она хочет пойти в музей, — Кингстон победно улыбается.

Я мысленно отмахиваюсь от него.

— Ну, тогда мы можем поехать в музей на автобусе и все равно устроить день сестер.

— Или я могу отвезти тебя, — предлагает Шон. — Обещаю, что я не буду мешать. Я просто буду твоим шофером.

Белль смотрит сначала на Шона, потом на меня, потом на Кингстона. Кажется, она наконец-то почувствовала напряжение в воздухе. Ее брови нахмурились, когда она потянула Кингстона за рукав, побуждая его подвести ее.

— Ты злишься на меня?

Я качаю головой.

— Конечно, нет, дорогая. Почему ты так думаешь?

— Потому что все выглядят очень злыми, как в тот раз, когда я разлила сок по всему дивану, а папа накричал на меня и заставил лечь спать без ужина.

Мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы скрыть свою ненависть к отцу моей сестры. Еще одна причина, по которой мне нужна работа: Чтобы я могла проконсультироваться с адвокатом и узнать, каковы мои шансы получить частичную опеку.

Кингстон опускается на колени.

— Эй, принцесса. Никто не сердится.

Белль указывает на Шона.

— Тогда почему у него тоже кровоточит губа?

Кингстон даже не удостоил Шона взглядом.

— Мы просто дурачились.

Шон использует нижнюю часть своей рубашки, чтобы вытереть кровь. К счастью, рубашка черная, так что, надеюсь, на ней не останется пятен. Он подмигивает, когда ловит мой взгляд на его пресс, который стал гораздо более рельефным, чем раньше. Может, я и не хочу быть с ним, но я точно не слепая. К сожалению, Кингстон тоже ловит мой взгляд, за что получаю свирепый взгляд.

Я отвечаю ему тем же.

— Даже не начинай со мной.

Белль хватает меня за руку.

— Жас?

Я вздыхаю.

— Дорогая, я обещаю, что никто на тебя не сердится. И мы сделаем что-нибудь очень веселое, но сначала мне нужно поговорить с мальчиками по-взрослому. Почему бы тебе не вернуться в дом, а я зайду за тобой через несколько минут?

— Тогда ты, я и Кингстон пойдем в детский музей?

Я ободряюще улыбаюсь ей.

— Мы все уладим, хорошо? Просто возвращайся в дом, и я скоро приду.

Белль вздергивает носик.

— Хорошо.

Никто не произносит ни слова, пока она не возвращается в дом. Как только она закрывает дверь, все ставки отменяются.

— Тебе нужно уйти, — говорит Кингстон Шону.

Шон усмехается.

— Нет, блядь.

Я смиренно опускаю голову. Оба парня смотрят на меня, пока я ныряю в — Бимер Шона и беру свой рюкзак.

— Жас… — начинает Шон.

Я поднимаю руку.

— Я знаю, что делаю, Шон. Спасибо тебе за вчерашний вечер. Я позвоню тебе позже, хорошо?

Он недоверчиво переводит взгляд между мной и Кингстоном.

— Ты сейчас издеваешься надо мной? Ты принимаешь его сторону после того, что он сделал?

Я щиплю переносицу.

— Я на стороне своей сестры. И что лучше для нее сейчас, так это не устраивать сцен и не смущать ее еще больше.

— Мне это не нравится, — Шон поправляет край своей кепки.

— Все будет хорошо, Шон. Я позвоню тебе позже. Обещаю.

Он испускает тяжелый вздох, прежде чем обхватить меня за плечи и притянуть в объятия. Кингстон выглядит убийственно, когда Шон целует меня в макушку, но к черту его. Он не имеет права говорить сейчас ни хрена.

— Если я не получу от тебя вестей сегодня вечером, я приеду туда.

Шон показывает двумя пальцами на свои глаза, потом снова на Кингстона.

— Я слежу за тобой, ублюдок.

Квадратная челюсть Кингстона подрагивает.

— И я за тобой.

Мы с Кингстоном стоим в тишине, пока Шон садится за руль и уезжает. Когда он уезжает, я начинаю идти к — Роверу Кингстона.

— Я не буду говорить об этом здесь. Машина открыта?

Я слышу, как отпираются замки, когда мы подходим ближе.

— Да, открыта.

Я открываю водительскую дверь и бросаю свою сумку через сиденье в грузовой отсек. Когда я вижу вопрос в глазах Кингстона, я говорю: — Я не верю, что ты не уедешь, если сядешь за руль.

Этот засранец ухмыляется, огибая машину, чтобы забраться в нее со стороны пассажира.