Падшие в небеса. 1937

– Вера! Вера, скажи мне!

Маленький схватил Павла за локоть:

– Встать, встать. Сюда сейчас зайдет сержант! Встать!

И тут раздался крик Веры:

– Прости меня, Паша!!! Прости!!!

Павел отмахнулся от офицера и медленно поднялся. Он стоял, сжав кулаки, и смотрел сверху вниз на сидящую и рыдающую Веру. Он смотрел и молчал. Скрипнула дверь. В кабинете появился сержант. Он испуганно вскрикнул:

– Что, опять озорничает? А? – и кинулся на Павла.

Но Маленький его остановил. Он схватил солдата за плечо:

– Нет, нет, это я просил посмотреть внимательней арестованного на эту женщину. Но он не узнал ее! – Маленький тоже тяжело дышал.

Солдат подозрительно взглянул на офицера, затем на Павла, хмыкнув, повернулся и отошел назад:

– А-то смотрите, давайте его в карцер что ли? Нападение на следователя! Это ж подсудное дело! Давайте? А?

– Нет, не надо! Не надо! – осадил Маленький подчиненного.

– Ну, как знаете! – обиженно буркнул сержант и уселся на стуле в углу.

А Павел все это время смотрел… смотрел на плачущую девушку и молчал. Андрон дотронулся до его плеча и виновато сказал:

– Сядьте! Сядьте, арестованный.

Но Павел не подчинился. Маленький испугался. Он не знал, как поступить. Дверь вновь грохнула. В кабинете показался старшина. Начальник смены удивленно спросил:

– Вызывали? А? Товарищ лейтенант?

Андрон растерянно посмотрел на конвоира и немного смутился:

– Да, да… я вот… что, старшина. Просьба… вот этого арестованного. Обратно в лазарет… отведите. Вот.

Старшина в недоумении переспросил:

– Не понял? А что, сержант не справляется?! Так я могу!

– А что я, что я? Я предлагал! – заголосил сержант.

Он невольно остался виноватым в этой ситуации. Маленький понял это и миролюбиво сказал:

– Нет, нет, сержант тут ни при чем. Я просто хотел, чтобы вы проследили. Проследили. Арестованный еще находится на излечении. И вот, нужна дополнительная услуга. Вот…

– А, ну это как скажете!

Старшина деловито подошел к Павлу и толкнул его в плечо. Клюфт застонал. Рана все-таки давала о себе знать. Павел вздрогнул и с мольбой посмотрел на Маленького, затем вновь на Веру. Девушка замерла и вытерла мокрые от слез глаза платком.

«Неужели это их последнее свидание? Нет! Нет, они увидятся, они еще увидятся! Они просто обязаны увидеться! Увидеться и жить, жить! Нет!» – пронзили мысли сознание Веры. Она мучительно захотела зарыдать! Но сдержала себя. Сдержала. Она лишь прикрыла ротик платком и не дышала. Смотрела на этого человека! На этого дорогого ей человека! Единственного!

Старшина потащил Павла к выходу. Сержант вскочил со стула и бросился ему помогать. Солдаты вели Павла под локти. Он оборачивался, пытаясь рассмотреть глаза Веры! Еще мгновение и дверь за ними захлопнулась. Щукина вздрогнула. Она зажмурилась и опустила голову. Маленький испуганно достал из кармана галифе платок и вытер взмокший от пота лоб. Напряжение, такое напряжение! Андрон тяжело дышал:

– Вера, ты молодец. Ты все сделала правильно! Все! Так надо! Надо! С тобой все теперь будет хорошо!

Девушка медленно поднялась. Скомкав в кулачке мокрый от слез платочек, обреченно произнесла:

– Зачем? Зачем все это? Я предала своего любимого человека,… а ты, ты заставил меня. Не прощу ни себе, ни тебе я этого. Не прощу! Он понял, он все понял!

– Вера! Да! Одумайся! Да, он все понял! Он понял, что так надо! Он понял, что все это лишь пока! Пока! Понимаешь! Он понял! Так надо!

– Нет, он понял, что я его действительно предала! Понял! Я предала его, нашу любовь и нашего ребенка! Что я теперь ему скажу? Что?!

– Вера! Да пойми ты! Так надо! Ты потом мне еще скажешь спасибо! Потом! Потом будешь еще благодарна за это!

– Благодарна за предательство?! Как можно быть благодарной за предательство?! Это же так мерзко! Так мерзко! – Вера вновь разрыдалась.

Андрон подошел и погладил ее по голове. Ржаная прядь рассыпалась от прикосновения. Заколка из волос упала на пол. Волнистые локоны спустились на плечи. Девушка с мольбой посмотрела в глаза Маленького:

– Как теперь жить? С этим? А? Как жить теперь с этим? Андрон? Я ненавижу! Я ненавижу себя! Я ненавижу всех! Всех! Я ненавижу вас, таких правильных и красивых! Вас, которые говорят: «так надо»! Что «надо»?! Надо предавать? Настало время предательства?! А?! Время мерзости и гнусности?!

– Вера, замолчи! Замолчи! Нельзя, тут нельзя так кричать! – Андрон, зашипел как змея.

Он в испуге зажал Вере рот ладошкой. Но девушка, пытаясь высвободиться, кричала:

– Так, так нельзя, нельзя, ничего нельзя! Нельзя говорить правду? А?!!!

– Вера, Верочка, пожалуйста! Не кричи! Молю тебя, Вера! Вера, ты нас погубишь!

– Нас уже погубили! Как ты не поймешь, Андрон? Как ты не поймешь, мы все уже давно погибли! Все! Мы все уже давно погибли и лишь делаем вид, что живы! Но как можно делать вид, что ты жив?! Если внутренне и душой ты мертв! А?! Мертв! Андрон! Как?! Ты и я уже мертвые! Я стала мертвой душой! Я предала любимого человека!

Вера упала на грудь Маленького и забилась в рыданиях. Она рвала ногтями его китель на спине. Она скребла пальцами. А он стоял, крепко обняв ее, и, пытаясь успокоить, как-то неуклюже гладил.