Падшие в небеса. 1997 год

Валериан был поражен этим! Человек умер от того что его не послушали! Он хотел получить свое облегчение именно там, на полу… Но! Валериан почему-то сейчас вспоминал, беспомощные и мутные глаза того человека… вспоминал и мучился. Вспоминал и понимал, что когда ты умираешь, то обязательно должен получить от этого облегчение, а не муку. Сосед был рад своей смерти. Сосед хотел умереть потому, как жить для него тогда была настоящей мукой. И вот он похож на своего соседа! Только мучается он не от физической боли…

Человек смотрел на него долго. Он ничего не говорил, да и слова сейчас были лишними. Валериан не испугался, хотя было тревожно и неприятно от неопределенности, но страха не было. Он слишком долго ждал, именно этого человека. Как казалось Валериану, он ждал его целую вечность, «падал на пол» и ждал… как сосед. И вот он напротив, смотрит и молчит. Нужно что-то ответить, но Скрябин в эту секунду даже не мог придумать, что он должен сказать. Валериан неожиданно для себя вспомнил рассказ одного милиционера, который ловил убийцу. Долго ловил. Несколько лет. Убийца был хитер и все время уходил от сыщиков. Но однажды он пропал. Пропал и затаился. Прошло еще много времени. Все давно решили, что убийца сам просто умер, сгинул. Его больше просто нет. И вот через длительное время он появился, он сам пришел с повинной! Он сам сдался правосудию! Когда его сущики спросили, зачем он это сделал, ведь дело было положено на «дальнюю полку» и его уже никто не искал, преступник ответил, что он просто больше не мог мучиться от бессонницы и подозрительности. Он не спал месяцами и годами он жил на нервах, он ждал, что вот-вот за ним придут… Но никто не приходил, преступник испытывал настоящие муки перед страшной неизвестностью и опустошающей тишиной. И он решил для себя, что лучшее избавление от мучений станет его добровольная сдача. И он пришел. Милиционер рассказал, что в первую свою ночь за решеткой, преступник сам признался, что впервые за много лет спал как убитый сном новорожденного младенца, а на следующий день он встал с очень хорошим настроением и добровольно написал все, что совершил.

— Вы позволите мне войти, — неожиданно спросил гость. Его смиренный и спокойный тон немного расстроил Валериана. Скрябин ожидал услышать брань или грубость. Но вот так просить разрешения…

— Да, конечно, — сбиваясь, пробормотал Валериан. Он отступил и позволил гостю сделать шаг в квартиру. Он стоял совсем близко, так что Скрябин почувствовал запах его одеколона. Это был дорогой мужской парфюм.

— На улице совсем холодно и слякотно. Но с вашего позволения я обувь снимать не буду…. у меня есть на этот случай свои бахилы,… - гость вздохнул и нагнулся.

Изумленный Скрябин сглотнул слюну и совсем обескураженный смотрел, как мужчина надевает себе на туфли светло-синие бахилы. Это было так похоже на тот проклятый день. На тот проклятый момент, когда он сам надел точно такие же бахилы.

— Следов совсем не оставляют, — словно издеваясь он сказал Валериану и вновь вздохнул. — Ну, куда мне проходить?

— Я не знаю право… — выдохнул Скрябин.

— Ну, так давайте на кухню, я вообще люблю на кухне разговаривать, там как-то уютно. Знаете, на кухне говорят и убили… Советский союз. Люди постоянно разговаривали об этом именно на кухне. И вот договорились. Убили государство, которое ненавидели.

— Вы, что ненавидели Советский союз? — изумился Скрябин.

— Да…

— За что?!!!

— Может, мы на кухню пройдем, я там все объясню… — хмыкнул гость. Валериан невольно двинулся в сторону кухни. И вот в этот момент он испугался. Он зажмурился и ждал, ждал, когда гость нанесет удар. Что это будет удар по голове железкой и нож под ребро он не знал, но он ждал. Но ничего не произошло, на кухне мужчина деловито уселся на табуретку возле окна. Валериан тяжело дыша сел напротив.

— Он должен был умереть.

— Кто? — испуганно спросил Скрябин.

— Советский союз.

— Почему? — Валериан никак не мог понять, что вообще происходит. Их диалог сейчас больше похож на бред. На какую-то нелепую фантасмагорию.

— В Советском союзе было много несправедливости, вот он и должен был умереть. Справедливость восторжествовала. Вы верите в справедливость?

— Не знаю, — выдавил из себя Валериан. Гость хмыкнул, как-то противно. И скривил лицо. Но это не напугало Валериана. Напротив, он в эту секунду уже не боялся раздражения человека напротив. Скрябин посмотрел в окно. Ему вдруг захотелось все рассказать этому человек, довериться этому страшному визитеру. Странно чувство, но Валериан вдруг ощутил какую-то нелепую симпатию к гостю.

— Так вы хотите поверить в справедливость?

— Что для этого надо? — устало, вздохнул Валериан.

— Для этого надо не много. Сделать шаг навстречу мне. Всего лишь шаг.

— Шаг? Навстречу вам?

— Ну да… довериться и сделать шаг? Что в этом странного?

— Просто я не понимаю, о чем вы говорите, — усмехнулся Валериан. — Просто бред какой-то?!

— Ну почему бред. Вы же не хотите причинить мне вред? Боль? Страдание?

— Вам? Вы о чем? Вы о чем говорите вы зачем вообще пришли в мой дом?!