Падшие в небеса. 1997 год

— Я же говорю вам за справедливостью… все просто. Справедливость нужна и мне и вам. Валериан внимательно посмотрел в глаза человека напротив. Он словно пытался что-то разглядеть в зрачках, странный визит и странное поведение.

— Справедливость говорите? А нужна ли она? — выдохнул Скрябин.

— Несомненно. Иначе вы обречены на муки которые, вас не просто убьют, а еще и съедят. Медленно и жестоко. Валериан вновь взглянул на гостя и грустно улыбнулся.

— Откуда вы знаете? Незнакомец вздохнул и развел руками затем, как-то картинно обхватил свое лицо ладонями, словно он был мусульманин и читал молитву перед обедом.

— Значит, вы уже мучаетесь, я попал в точку, — произнес он.

— Откуда вы знаете?

— Потому, что я сам такой.

— Какой такой? — вздрогнул Скрябин.

— Такой как вы. Мы из одной когорты. Я тоже мучился после первой жертвы… — он сказал это словно палач зачитывающий приговор смертнику. Скрябин отмахнулся и зажмурился:

— Господи бред, бред какой-то.

— Сначала она стояла у вас перед глазами все время, потом лишь ночью и сейчас вы вообще стали забывать ее образ…

— Кого?

— Жены, вашей жены, но вы испытываете моральные муки и не можете понять почему? Вы злитесь и боитесь людей…

— Вы, вы, экстрасенс, оракул?! — вскрикнул Скрябин и дико расхохотался.

— Нет. Я, такой как вы, я описываю вам-то, что было.

— Зачем?!

— Что бы вы поверили в справедливость, за которой я пришел… Повисла пауза. Скрябин вскочил и, пошарив где-то за холодильником, достал початую бутылку водки. Залпом, сделав несколько глотков, он подскочил к гостю и, схватив его за грудки, отчаянно прорычал:

— Что вы хотите от меня?!!!

— Что бы вы мне помогли. Я перестал быть таким как вы. Я долго шел к этому и перестал. Но сейчас я вновь должен стать таким. Меня, попросили люди, которым я не могу отказать, которым я верю и которых уважаю и люблю. Но я не хочу вновь стать таким как вы. Это не справедливо и вы ради всего, что у вас осталось в теле, должны мне помочь. Валериан вдруг все понял, он понял, что просит его гость, он понял и как-то радостно заплакал и, улыбаясь, размазал слезы по щекам:

— Но я не могу… я слабый….

— Можете, я вам помогу и научу… Но сейчас не об этом. У меня есть для вас подарок. Скрябин вздрогнул, он недоверчиво посмотрел на гостя. Тот кивнул головой, подтверждая.

— Какой еще подарок?

— Ну, подарки бывают разные. Многим дарят то, что они заслуживают. Вот я, например, своему отцу подарил разбитый покореженный будильник.

— Будильник? — удивился Скрябин.

— Да, будильник…

— Зачем?!!!

— Все просто. Мой отец много пил. А когда напивался, гонял меня и мать. А однажды он схватил будильник и швырнул его об стену. Я был тогда подростком, но я спрятал этот будильник. Прошло много лет, отец отмечал пятидесятилетие, и вот я неожиданно подарил ему тот самый покореженный будильник, а к нему приложил записку — посмотри, когда остановились часы твоей совести. Вот так. Отец был поражен, он не мог ни есть, ни пить на банкете. А потом попросил у нас с матерью прощение и бросил пить. Он не пил до своей смерти. Вот так. Так что иногда каждый заслуживает тот подарок, который он сам сотворил. Скрябин опять вздрогнул. Он как умалишенный открыл рот и затряс руками, Валериан замотал головой и зажмурился. Он сидел и трясся в ожидании конца. Но его все не было…

— Вы можете открыть глаза, — пистолетным выстрелом прозвучали слова гостя.

Валериан, попытался разжать веки. Но от страха у него это сразу не получилось, словно неведомая сила не давала посмотреть на гостя. Но наконец, Скрябин, открыл глаза и увидел равнодушное лицо своего визитера. Тот, как показалось Валериану, даже немного ухмылялся.

— Вот… — гость кивнул на стол. Скрябин опустил взгляд и увидел нож. Тот самый проклятый нож, которым он ударил Лидию. Ведь Валериан мог бы узнать его из тысячи. Его лезвие с пятнами бурой высохшей крови зловеще чернело на белом пластиковом кухонном столе. Скрябин зажмурился и затряс головой:

— Нет! Этого не может быть!

— Как видите, может.

— Но как?!!! Как? Это невозможно! — орал Скрябин.

— Возможно все. Валериан открыл глаза и, склонившись над ножом, как-то нелепо рассматривал его, словно часовщик смотрел часы. Скрябин дрожал и тяжело дыша, хныча, спросил:

— Но зачем он мне?

— Поздоровайтесь, он скучает по вас. Он зовет вас. А вы просто подержите его, — каким-то мистическим голосом сказал гость.

— Подержать?!!!

— Да, возьмите в руку, ощутите ее холод. Ощутите! Это ведь холод смерти. Скрябин вытянул руку, он медленно словно боясь обжечься, взял нож. Он сжал рукоятку и, подняв как-то нелепо вверх, словно казак шашку резко опустил его обратно. Затем брезгливо бросил и отшатнулся. Нож упал на стол и соскользнул на пол. Гость медленно нагнулся и аккуратно положил нож в полиэтиленовый прозрачный пакет.

— Очень хорошо, ну а теперь вам нужно выпить… вот из этой кружки…

Двадцать пятая глава