Падшие в небеса. 1997 год

— Пусть будет так, пусть. Назови это жестоким и подлым решением. Но это окончательное решение. Окончательно. Я не позволю тебе даже думать об этом чертовом искусстве! О театре! Забудь! Вика смахнула слезу. Она не обиделась. Нет! Она была к этому готова. Леонид печально рассматривал ее фигурку и потягивал коньяк. Они так и молчали несколько минут, боясь произнести и звук, словно ожидая, что первое сказанное слово станет больше похоже на ультиматум, нежели на повод к примирению. Вика как-то картинно хлопнула в ладоши. Она не поднимая глаз, решительно спросила:

— Хорошо, если я выполню твои требования папа? Ты ведь, тоже можешь пойти мне на уступки? Леонид довольно улыбнулся и кивнул головой. Хотя внутренне он насторожился. Такие заявления обычно его партнеры по переговорам делали, когда хотели попросить седлать его что-то либо невыполнимое, либо очень глупое. Толкали его на неверный шаг. Маленький сделал мелкий глоток коньяка и прищурившись, тихо выдавил из себя:

— Конечно, можешь, если эти уступки будут адекватны условиям, или наоборот.

— Значит, мы можем заключить с тобой, эдакое джентльменское соглашение?

— Ну, джентльменское это вряд ли, поскольку, ты, все-таки дама. А вот соглашение, или как говорится, подписать договор о намерениях можем!

— Нет, договор о намерениях это пустая бумажка, а я хочу твоих гарантий! Чтобы ты дал мне свое слово в ответ на мою клятву стать юристом! — Вика улыбнулась. Леонид рассмеялся. Он всегда радовался, когда его дочь улыбалась, вот так, лукаво и заискивающе! Он был просто без ума, когда она пыталась у него что-то выпросить. Ведь в эти мгновения он понимал, он ей нужен, очень нужен! И она не может без него! И она знает это, и она его любит! Пусть вот так, выпрашивая всякие мелочи! Всякие поблажки и безделушки! Вика моргала глазками, как школьница, которая получила двойку:

— Пап, я стану юристом, но за это, за это… ты позволишь выйти замуж! Я хочу замуж пап… Леонид погрустнел в одно мгновение. Он стал мрачным как туча. Одним глотком допил коньяк, поджав губы, резким движением поставил бокал на пол.

— Пап, ты же не будешь, мне это запрещать! Мне уже двадцать четыре будет! Я большая девочка! Ведь когда-то я должна выйти замуж? А? Пап? — Вика быстро и как-то скомкано бормотала, оправдываясь и в тоже время, смущаясь своих слов. Маленький откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Какой-то опустошенный взгляд и безразличие. Отрешенность к происходящему. Он словно упорхнул от нее в другое пространство. Она почувствовала это огромное расстояние и вновь робко и тихо спросила:

— Пап, ты ведь не будешь против моей свадьбы?! Маленький грустно ухмыльнулся:

— Ты уже, так вот быстро все решила? — он спросил спокойно, словно она собиралась подстричься.

— Да… — Вика, сжав кулачки, виновато улыбалась.

— Да?!.. Странно как-то все у тебя. Дочка.

— Почему странно? Мы просто любим, друг друга вот и все! Мы хотим жить вместе.

— Понятно. Только все как-то очень просто получается. Замуж, выйти, дочь, это ведь перелом в судьбе. Это все очень эпохально для человека! А ты, вот разменять свое замужество хочешь, как карты в преферанс. Пойду в юристы, за это и замуж отпусти!

— Да, но ты же сам учил извлекать выгоду даже из поражения?! Ты все равно от меня не отстанешь! И не позволишь учиться на актрису! А я так хочу! Так, вот тут я хоть так себе найду утешение.

— Ну и кто он? — Маленький пристально взглянул на дочь.

— Он очень хороший человек! Он очень известный человек! Он такой! Такой! Он тебе понравиться! Он очень коммуникабельный! Он лапочка! — заворковала Вика. Маленький отмахнулся от нее как от надоедливой мухи:

— Он кто? Кем работает-то?

— Он, пап, понимаешь он поэт… он литератор! Он пишет стихи и позу, и пьесы! Но больше стихи! Он поэт! Маленький насупился. Он, не вздрогнул, не погрустнел, ни один мускул на его лице не дернулся. Леонид лишь сурово и как показалось Вике, безжалостно смотрел на нее и мочал.

— Ты, папа, ты не против? Ты я вижу, как-то не отреагировал даже…

— А, что мне реагировать?! Тебе жить с ним. Не мне.

— Так значит, значит, ты не против? — радостно взвизгнула Вика и захлопала в ладоши. Маленький грустно улыбнулся, скорее даже оскалился и спокойно и сурово ответил:

— Нет, не против, я. Пусть будет так, как будет. Пусть будет так, как решила судьба.

— Папочка! Папочка! Ты лучший! — Вика кинулась к Леониду на шею. Она осыпала его поцелуями и ворошила руками его волосы. Он тяжело вздохнул тактично и ласково, но решительно, от нее отстранился:

— Ты, хоть меня держи в курсе, прежде чем вот такие решения выдаешь! Мне не нравится, что ты вот такие сюрпризы преподносишь! Это не верно. Кстати вы, что уже с ним подали заявление в ЗАГС?

— Нет, нет, я, вот, тебе сказала! Я тебе первому сказала! Вот, и ничего тут нет неожиданного! Ты первый папа узнал!

— Как это первый? Он что, твой избранник, не в курсе? Что ты за него замуж собралась?

— Он, он еще нет! Я ему сама скажу! Но он поверь, папа, не против, будет! Будет рад! Он такой милый! Папа! Я его так люблю!