Падшие в небеса. 1997 год

— О том! О том! Лидия, ты страшный человек! Ты страшный человек! Я знаю! Я все знаю! Лидия помрачнела. Она все поняла. Она, тяжело вздохнув, отошла от мужа в сторонку. Женщина, как-то брезгливо стряхнула ладони. Лидия вдруг пожалела, что тогда не сказала ему все сама. Не сказала, значит, упустила инициативу. А это уже половина проигрыша. Нет, надо все исправлять! «Я должна все изменить. Он жертва, не я! А он себя возомнил охотником! Он! Этот жалкий человечишка, возомнил себя охотником! Он не понимает, что он просто ружье, обыкновенное ржавое ружье, которое, можно выкинуть на помойку! А можно взять, почистить и убить из него медведя!»

— Ты Валериан, наверное, что-то должен мне сказать? — Скрябина достала пачку сигарет. Не спеша, вытащила тонкую темно-коричневую палочку и, закурив, медленно села на табуретку. Она села так, что бы он, видел ее лицо. Что бы не смог увернуться от ее взгляда.

— Да, я давно уже хочу тебе сказать. Ты не заслуживаешь жизни!

— Что? — Лидия сначала опешила от такого заявления. Но потом пришла в себя и рассмеялась. Теперь она хохотала от души. Она резвилась, дергаясь на табуретке. Била себя по коленям ладонями и хохотала, хохотала, хохотала. Скрябин молчал и ждал.

— Знаешь дорогой, почему-то все в последнее время хотят, что бы я умерла! Это очень странно.

— Нет, наверное, просто тебе надо задуматься. Возможно дело в тебе. Возможно, ты стала причинять людям боль вот поэтому они и хотят, что бы исчезла, — спокойным тоном сказал Валериан. Он, взяв тряпку, принялся вытирать со стола разлитый по столу чай. Бурые лужицы ему немного напомнили человеческую кровь.

— Погоди, погоди и это говоришь ты? Это я то всем мешаю, в том числе и тебе? — взвизгнула Лидия.

— Хм, как не странно, но это выходит так, — вздохнул Скрябин.

— Ах, вот оно что! Я мешаю! Я проблема для всех! Скажите, пожалуйста! — Лидия поняла, ей удается играть первым номером.

Она почувствовала, что перехватила инициативу, уйдя от туполобого обвинения ее же в измене. «Сейчас я устрою тебе зачистку совести!» — злорадно подумала женщина.

— А ты на себя-то посмотри! А? Что, что ты без меня? А? Я ради тебя все делаю! Тебя жалею! Тебе все стараюсь угодить! А ты вот так меня списал!

— Мне угодить говоришь, хотела? А как же Вилор Щукин? Ему ты угодить не хотела? Выходит, ты врала и ему? Или ты врешь сейчас мне? А может, ты врешь сейчас себе? Ты уж определись!

Лидия глубоко затянулась. Спокойный тон мужа ее озадачил. Она растерялась. Она не знала, что ему ответить. В его словах прозвучала правда.

— Лидия. Нам надо с тобой развестись, — спокойно сказал Скрябин. — Просто взять и завестись и забыть друг друга.

— Что? — не поверила своим ушам женщина.

— Да, я все обдумал. Я все решил. Я не буду закатывать тебе сцен! Не хочу! Ты мне просто противна! Лидия давилась табачным дымом. Такого она не ожидала. Это должна была сказать она, а не он! Она это думает! А говорит он! «Нет, он, что-то задумал! Он не может так отступить! Он что-то задумал».

— Лидия, я много думал. Я все анализировал. Мы бездарно прожили с тобой жизнь. У нас нет детей. У нас ничего нет. У нас с тобой даже нет ничего общего кроме постели. Да и в ней ты мне чужая.

— Валериан! Ты сам виноват! Сам! — Лидия заплакала. Она рыдала, обхватив голову руками. Он злорадно ухмыльнулся. Ему вдруг стало легче. Он видел, как жена мучается и, это доставило ему удовольствие.

— Валериан! Ты мерзкий гнусный тип! Ты, это ты растоптал половину моей жизни!

— Лидия размазывала туш по лицу. Черная краска растеклась по щекам. Женщина посмотрела на мужа и вдруг поняла, ему не жалко ее.

— Ты говоришь, развестись хочешь? А ты о себе-то подумал? Как ты жить-то будешь? А?

— Спокойно. Я буду не жить, а доживать. Основную часть жизни ты уже убила.

— Надо же! А сам-то ты, что делал в этой жизни! Ты, всегда считал себя талантливым! Ты всегда говорил, что ты будешь известным, а в итоге? Ты скатился до низости! Стал попросту критиковать чужой труд и чужой талант! Сам, не отвечая ни за что! Даже за свои слова! Ты сам ничего не сделал, а судишь других! Валериан посмотри на себя! Посмотри! Ты ничтожество! Ничтожество причем неблагодарное!

Валериан сидел молча и слушал это истеричный монолог. Он удивлялся, как быстро они поменялись местами.

— Валериан, пойми, ты останешься ни с чем. У тебя нет ничего. Нет квартиры, нет машины, нет работы. Ты сам существуешь только для себя. И главное у тебя нет друзей. Кому ты нужен, ты же пропадешь! Скрябин грустно усмехнулся:

— Поэтому ты мне так долго врала? Ты изменяла мне и давала повод надеяться тому, тоже ничтожному человеку, а сама просто жалела меня? Нет, ты жалела себя!