Падшие в небеса. 1997 год

— Вы знаете, Павел Сергеевич, они почти как люди, вот так же привыкают. Один день не придешь, а они как мне кажется, уже скучают.

— Вы часто сюда ходите?

— Да нет, так изредка, и все равно.

— Да пожалуй. Голубь вообще птица библейская.

— Да я знаю, — весело отозвалась Вика.

— Но вот я к голубям отношусь с некоторой осторожностью, — грустно молвил Клюфт.

— Это почему? — удивилась Вика.

— Вы знаете, чем отличаются голуби от волков?

— Ну и чем?

— Голуби с виду вроде сама невинность, а волки воплощение зла. Оборотни и все такое, но если задуматься, то все иначе…

— Как это? — Вика насторожилась.

— Ну, вот например когда самцы волков сходятся в битве за лидерство, то проигравший волк может упасть на спину и победитель его соперник не тронет его!

— А голуби? — недоверчиво спросила девушка.

— А у голубей все по-другому. Вернее, все более печальнее и… противнее.

— Что самцы забивают друг — друга до смерти?

— Почти, но не самцы, а самки…

— Что? — Виктория изумленно глядела на Клюфта.

— Я говорю самки, голубки…. Воплощение мира и доброты, это они в борьбе за сизых своих самцов клюют друг друга. А точнее одна из голубок садиться верхом на свою соперницу и долбит ее своим маленьким и красивым клювиком в черепок. И это продолжается пока нижняя соперница не умрет. Вот так, вот вам и библейская птица…

Виктория стала грустной. Она как то отрешенно посмотрела на старика и, опустив глаза, достала из пакета горсть семечек, резко швырнула их в голубей. Старик понял, что расстроил девушку. Но Виктория через несколько секунд вновь заулыбалась, она рассмеялась, как, ни в чем не бывало и, махнув рукой, радостно сказала Клюфту:

— А вы Павел Сергеевич очень похожи на своего внука. Вернее,… простите,… он похож на вас. Я так давно мечтала, с вами познакомиться поближе!

— Да,… почему?

— Ну как почему, вы ведь очень интересный человек, столько знаете. Можете много рассказать, я бы с удовольствием послушала ваши рассказы, воспоминания. Особенно про сталинские лагеря. Клюфт удивился и насторожился. Он с тревогой посмотрел на красивую молодую блондинку и ухмыльнулся:

— Странно, такая молодая девушка,… мне всегда казалось нынешней молодежи не до репрессий, не до истории.

— Вы ошибаетесь. Очень даже до истории. Мне очень, очень интересно. Тем более у меня дед, тоже примерно ваш ровесник. Да и вы, вы ведь можете стать моим родственником.

Клюфт, вздрогнул. Из руки выпал большой кусок булки. Ловкая и прожорливая утка тут же подхватила хлеб. Виктория заметила смущение старика и добавила:

— Да, я немного напористая. Такая уж уродилась. Но вы сами должны понять. Без этого не добьешься счастья, тем более в реалиях нашей суматошной и жестокой жизни. Так, что приходится вот так, нахрапом брать. Да и главное я не сказала. Я люблю вашего внука и мечтаю выти за него замуж! Клюфт внимательно посмотрел в глаза девушки. В них светилась радость и уверенность, надежда и доброта. Павел Сергеевич тяжело вздохнул. Он заволновался, екнуло в груди.

— Вы считаете, что так нельзя? — грустно спросила девушка. Клюфт грустно улыбнулся:

— Нет, почему же. Если любишь человека, пожалуй, так и надо, главное, наверное, что бы и у него тоже взаимность была…

— Вы считаете, что я не смогу заслужить его любовь? Клюфт осмотрел девушку с ног до головы, улыбнулся и покачал головой:

— Пожалуй, я бы перед такой красоткой, будь я молодым, не устоял. Но вот как мой внук, уж извините меня, я за него ответить не могу.

— Спасибо за комплемент и за правду. А вы знаете, я хочу с вами как можно ближе познакомиться. Мне кажется, мы с вами подружимся. Можно я официально представлюсь — Виктория Леонидовна Маленькая, студентка и яростная поклонница творчества вашего внука. А еще, еще, я надеюсь, буду его невестой! — радостно отрапортовала Виктория и тут же осеклась. Девушка заметила, что Клюфт побелел. Старик, стоял замерев, с растерянным выражением лица и тяжело дышал.

— Павел Сергеевич вам плохо? — испугалась Виктория.

— Нет, нет, спасибо, нет. Просто вот что-то нашло. Нет, все нормально.

— А-то смотрите, я вас в больницу отвезу! Я на машине.

— Нет, все, хорошо. Спасибо, может если вас не затруднит, меня до дома подбросите?