Падшие в небеса. 1997 год

— Так я и думал… — буркнул себе под нос Клюфт.

— Вы что-то сказали?

— Нет ничего, — Клюфт грустно улыбнулся. — Расскажите мне про своего дедушку. Какой он? Вика глотнула чая и улыбнувшись, пожала плечами:

— Ну, он такой. Он мудрый. Он столько видел в своей жизни. Он как вы. Он все знает! Он, многое пережил. Он прошел трудную жизнь, но он не стал злым. Он остался оптимистом. Он всегда может вставить язвительное словечко, если что-то не так происходит! Он очень хороший! Клюфт тяжело вздохнул и покачал головой. Старик, смотрел куда-то в окно. Он задумался. «Вика, Виктория так вот она какая, внучка Маленького. Совсем еще молоденькая,… а впрочем, молоденькая ли? Мне самому и Маленькому тогда в тридцать седьмом было по двадцать и я считал себя совсем взрослым, даже через — чур. Вика, немного наивная, но Вилор, Вилор он дал ей надежду на любовь, он дал ей надежду, что они будут вместе. Он запутался. Лидия, Вика. Слишком много женщин, а это не к чему хорошему приведет. Эта девочка искренне хочет быть ко мне ближе потому, что я дед Вилора, знала бы она…»

Вика почувствовала, что он не слушает ее. Она дотронулась до руки Клюфта, тот вздрогнул от прикосновения.

— Вы меня не слушаете?

— Нет, нет почему, очень даже внимательно…. — Клюфт вновь печально улыбнулся. — Мне все понятно о вашем дедушке. Вы так рассказываете увлеченно, что мне даже кажется, что я его уже давно знаю.

— Правда? — улыбнулась Вика.

— Конечно, как будто мы уже с ним виделись.

— Ой, как, здорово! А знаете, Павел Сергеевич, мне какая мысль пришла, хотите я вас с моим дедом познакомлю?! Хотите?! Я точно знаю, вы подружитесь! Вы просто не можете не подружиться! Два таких хороших человека просто обязаны быть друзьями!

— Да уж…

— Вы не хотите?!

— Да нет, что вы! Хочу деточка! — печально улыбнулся Клюфт. — А мне вот интересно, а кем же ваш дедушка работал пока не пенсию не перешел? Вика махнула рукой:

— О! У моего деда была героическая работа. Трудная и сложная! Он защищал нашу родину!

— Он был офицером?!

— Да! Он был офицером госбезопасности! Ловил шпионов! Ловил и обезвреживал их!

— Да уж… — помрачнел Клюфт.

— Да Павел Сергеевич, ему приходилось и жизнью рисковать и в бой ходить! Он настоящий боевой офицер!

— Это он вам сам рассказал? — сурово спросил Клюфт.

— Да, немножко рассказал… — Вика испуганно смотрела на старика. Она вдруг осознала, что сделала Павлу Сергеевичу больно.

— Ой, простите Павел Сергеевич, я забыла что вы, вы в сталинских лагерях были, но только вот поверьте мне, дед мой к этому отношения не имел, он ловил внешних врагов, он был честный, вернее он и есть честный. Клюфт, вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Виктории. Она не выдержала его взгляда и отвернулась. Ей вновь стало неловко.

— Нет, Павел Сергеевич, он действительно ловил внешних врагов, он занимался контрразведкой.

— Да я верю, — с металлом в голосе сказал Клюфт.

— Правда?! — встрепенулась Вика.

— Конечно, конечно. Я верю, что ваш дедушка честный и порядочный человек!

Иначе и быть не может! У такой хорошей девушки не может быть непорядочного деда!

— Вы все шутите! А я всерьез! — обиделась Вика.

— Да и я всерьез! Знаете Вика, шпионов то действительно на нашей родине было тьма! Мы же всему миру как кость в горле! Все лезут! И я верю… ваш дедушка действительно помог нашему государству! Почему нет? Вика довольно улыбнулась, она глотнула чаю и робко добавила:

— И все-таки вам надо познакомиться. Надо!

— Ну, если вы так хотите, давайте познакомимся… — ухмыльнулся Клюфт.

— Павел Сергеевич, я понимаю. Вы все еще не можете забыть те страшные года. Да и как это забудешь? Я тоже вот не знаю,…смогла бы я забыть. Это мерзко. Может я мстить бы начала. А вы? Вам такая вот мысль не приходила?

— Какая еще мысль? — насторожился Клюфт.

— Но вот отомстить вашим мучителям, обидчикам? Тем, кто вас в лагерь отправил? Не приходила такая мысль? Повисла пауза. Павел Сергеевич опустил голову и закрыл лицо руками. Вика сидела и не знала как себя повести — начать успокаивать старика или дождаться когда он сам заговорит. И он заговорил. Его голос звучал низко и глухо. Он говорил в ладони и словно рассуждал вслух:

— Значит, вы считаете, что месть и есть справедливое подведение итогов? Месть и ненависть будет логическим завершением всей этой печальной истории? Значит, вы так считаете? Человечество рождено, что бы сводит с собой счеты? Или все-таки нужно простить, простить и забыть? Вика чуть не расплакалась. Она видела, что причинила старику вновь больно.

— Нет, Павел Сергеевич, это я так брякнула. С дуру, дура я!

— Нет, девочка вы так подумали. И подумали искренне. И в этом нет ничего страшного. Боже о чем я! Нет, в этом есть конечно, страшная составляющая реальности, но нет ничего необычного! Так на вашем месте подумал бы любой современный человек! Любой! И не надо корить себя! Вновь повисла пауза.