Падшие в небеса. 1997

Глава семнадцатая

– Капитан ты пойми, мы вас посылаем не убивать своих, а пресекать попытки бегства с линии фронта! Удержать линию фронта сейчас жизненно необходимо! – седой полковник сидел на пустом ящике от снарядов и как-то виновато прятал взгляд.

Он расстегнул верхние пуговицы гимнастерки и потер вспотевшую от жары шею. Сентябрь сорок второго в донских степях был на редкость жарким. Природа, словно издеваясь над солдатами, включила вентиль своей гигантской печки на полную мощность. В тени было явно больше тридцати пяти градусов, а уж на солнце…

Степь словно сморщилась от жары. Даже кузнечики и те не играли в траве на своих расстроенных скрипках. Бездонное голубое небо заставляло забыться и не вспоминать о том, что где-то рядом шла страшная бойня, и лишь гулкие раскаты заставляли вернуться в реальность. Это было странно, ни одной тучи на небе, а гром разносился над бескрайним полем. Немного встряхнувшись и придя в себя, человек понимал, это не предвестие грозы, а артиллерийская канонада.

– Ты пойми капитан, если сейчас мы вновь побежим, то все! Если они к Волге прорвутся, то крышка! Всем крышка!

– Это почему?! Займем оборону на другом берегу, соберемся силами и врежем им! – молодой капитан в темно синих галифе, оливковой гимнастерке и красно-синей фуражке стоял перед полковником, словно студент на экзамене.

Старший офицер с жалостью посмотрел на него и, махнув рукой, покачал головой. Полковник тяжело вздохнул, покосившись в начищенные до блеска хромовые сапоги капитана, грустно сказал:

– Ты садись, садись капитан, да и пуговицы расстегни, фуражку сними, жара-то вон какая! Что как солдафон-то мне тут строевой смотр устроил! Садись, в ногах правды нет, тем боле на войне!

Капитан медленно опустился на ящик, что лежал рядом. Послушавшись полковника, он расстегнул верхнюю пуговицу на гимнастерке, но фуражку снимать не стал, а лишь сдвинул ее на затылок. Седой офицер протянул ему солдатскую фляжку с водой. Капитан сделал несколько глотков, полковник, прищурившись, тихо спросил:

– Ты давно на фронте-то?

– Утром приехал, вот только с поезда, сюда сразу на машине, как указано в листе направления. Сразу к вам.

– Эх, оно и видно, – вновь тяжело вздохнул и как-то мрачно сказал полковник.

– А, что наши, правда бегут с линии фронта? Мне в нашем управлении на секретном инструктаже, что-то уж очень страшные вещи рассказывали. Я, честно говоря, не поверил.

Полковник грустно улыбнулся:

– Как говоришь у тебя фамилия-то? Все как-то забываю, смешная она какая-то!

– Маленький. Капитан Маленький!

– Ах, да Маленький… эх Маленький, сам все увидишь! Они не бегут, они драпают! Так драпают, что фрицы успевать за ними не могут! Рвут свои копыта так, что пыль столбом!

Капитан удивленно смотрел на полковника. А тот, глотнув воды из фляжки, продолжил:

– Поэтому капитан, примешь свой спецотряд и вперед! Останавливать этих уродов! Как там, в приказе товарища Сталина,… ни шагу назад! Выдвинешься к станице Мелеховская, там самое тонкое место, командование фронтом боится, что фрицы именно там прорвут! А наши не выдержат и побегут!

– Есть! – капитан вскочил с ящика и отдал под козырек.

– Да сядь ты! Что скачешь как козел!

Маленький вновь медленно сел на ящик.

– Понимаешь капитан, если сейчас не остановить…

– Товарищ полковник, а можно вопрос?

– Валяй…

– А почему так? Ведь вроде у нас армия такая мощная, мы отступать-то и не должны были!

Полковник, мрачно посмотрел на капитана и грустно спросил:

– Ты кем там у себя в Красноярске работал?

– Старшим следователем…

– Врагов народа, небось, колол?

– Ну, было дело…

– Ну и?

– Что… ну и?

– Много врагов народа-то через тебя прошло? Через ваше управление?

– Ну, так, были, прилично…

– Ну, а что тогда спрашиваешь? Ты что не видел все, что творится? Ты что не знаешь, что в тридцать седьмом и восьмом Ежов творил?

Капитан виновато опустил глаза и обиженно ответил:

– Ежов был врагом народа!

– Вот и я об этом! – зло сказал полковник. – И послушай, не задавай мне глупых вопросов! Сам все увидишь! И еще… это тебе так, между нами,… мое мнение,… если они за Волгу прорвутся, то все! Там Урал, а за ним, лес… большой лес и не хрена больше. А лес тот называется твоя Сибирь! Понимаешь? Пи…ец стране любимой нашей! Поэтому делай что хочешь, но, ни шагу назад!

Маленький сглотнул слюну. Ему, почему-то стало совсем страшно. Он еще не знал, что послезавтра сегодняшний страх будет казаться лишь легким волнением…

Сначала ухали пушки, свистели бомбы с самолетов, а потом крики. И, ужасный гул танков! Маленький с тревогой всматривался в силуэты полуразрушенных домиков Мелеховской. Станица была едва видна, черный дым пожарищ, разрывы бомб и канонада казались какими-то неестественными, Андрон все еще не мог поверить, что там в трех-четырех километрах идет страшный бой и наверняка последний бой для тысяч солдат.