Падшие в небеса. 1997

– Да, да,… – с неохотой ответил Андрон Кузьмич.

В комнату вбежала Виктория. Девушка испуганно присела возле кровати деда на пол. Она обняла старика за шею и испуганно зашептала:

– Дед, дед, тебе, что опять плохо?! Может скорую вызвать, ты опять кричал! Я испугалась! Дед, дед, мне страшно, страшно за тебя!

Андрон Кузьмич грустно улыбнулся и, поймав руку внучки на своей груди, ласково похлопал ее по ладошке:

– Деточка, все нормально! Все хорошо. Сон, просто сон не хороший приснился!

– Сон?! Ты дед в последнее время все чаще и чаще кричишь во сне. Видно, что-то тебя мучает! Господи! Что за напасть?! – Вика заплакала.

Она рыдала, закрыла ладони руками. Андрон Кузьмич вновь поднялся и сев на край кровати, погладил внучку по спине:

– Викуся! Ну, что ты деточка! Что? Дед у тебя еще крепкий! Крепкий! Все нормально будет! Поживем еще!

Но Виктория продолжала рыдать. Маленький покачал головой и, тяжело вздохнув, ласково сказал:

– А может Вика нам с тобой, куда, ни будь в санаторий съездить? Нервишки подлечить? И у меня, что-то вот они сдают, хоть и во сне. А ты вон вообще в истерику как что…

– Нет! – Вика замотала головой. – Я не могу никуда поехать!

– Это почему девочка?

– Понимаешь дед, что-то страшное случилось! Вилор пропал! Он не отвечает на телефон! Дома никого нет! Ни деда его, ни его самого! Что-то страшное случилось! Я не могу никуда поехать! Мне надо его найти! Найти!

Андрон Кузьмич насторожился. Он пристально посмотрел на внучку и тяжело вздохнув, перевел взгляд на окно, несколько секунд помолчав, он загадочным тоном сказал:

– Значит,… пропал,… а может он уехал, куда ни будь?

– Да не мог он уехать! Не мог! Да и дед его уехать не может, он в больнице лежал, с сердцем ему плохо было! Какие ему сейчас поездки?!

– Да, дела,… – задумался Андрон Кузьмич.

– Что делать дед?! Что делать?! – в отчаянье вскрикнула Вика.

– Подожди, внучка, подожди. Что ни будь, придумаем. Что ни будь, узнаем. А пока перестань плакать и вытри слезки. Плакать это последнее дело.

– Ты мне поможешь дед?! Поможешь?! Ты же знаешь, как я люблю Вилора! Я жить без него не могу! И если с ним что ни будь, случится, я, я не знаю, что я с собой сделаю! Обязательно, что ни будь, сделаю!

Андрон Кузьмич в гневе вскочил с кровати. Он схватил Викторию за плечи и помог ей подняться с пола. Посмотрев в глаза внучки, он жестко сказал:

– Не смей так говорить! Никогда! Слышишь?!! Не смей! Это не выход! И вообще,… играть со своей жизнью это низко и подло по отношению к родным и близким! По отношению к тем, кто тебя любит! Слышишь! Не смей так говорить никогда и даже думать!!!

– Дед, дед! Прости! Прости! – рыдала Виктория, – Но, ты же знаешь, как я люблю Вилора! Зачем мне жить, если его не будет?!

Андрон Кузьмич прижал к себе внучку. Он сдавил ее стройное тело и почувствовал, как спазмы от рыданий словно разрывают ее грудь. Маленький погладил Викторию по спине и ласково сказал:

– Вика, будет тебе,… будет. Я сделаю все, чтобы ты с ним была счастлива. Все сделаю!

– Правда?! – промычала Вика, уткнувшись деду в грудь.

– Правда, внучка, правда! Обещаю!

* * *

Андрон Кузьмич шел уверенным, быстрым шагом. Прохожие, то и дело оборачивались и глядели в след, и не случайно, старик производил впечатление. Он был одет в строгий деловой костюм. Отутюженные брюки, стерильно белая рубашка и бардовый галстук делали его праздничным пятном на серой будничной улице. Маленький нес в руке большой длинный зонт, больше похожий на трость. Он постукивал им об асфальт, словно слепой пилигрим.

«Как быстро летит время! Вот я уже и старик. Совсем древний старик. Молодые девушки смотрят на меня словно на доисторическое животное. А я, я не считаю себя таким. Я считаю себя молодым! Мой мозг не может принять информацию, что я уже старик! Я не произвольно считаю себя все таким же, как был в двадцать или тридцать лет. Почему?! Неужели все старики думают так же как я? Неужели все под конец жизни вот так рассуждают?! Почему человек не хочет признаваться в собственной старости?! Почему?! Может быть, человек не произвольно так хочет продлить себе жизнь? Вроде как, не замечать старость, вроде как, ее и нет, она не наступила. А значит и смерть еще далеко, еще так далеко! Нет, но это самообман! Время не запутать, а смерть не обмануть! Все придет и неизбежно придет! И не надо этого бояться! Это придумали не мы и не нам это отменять! И все-таки… так охота жить… как можно дольше…»

Маленький резко остановился, он обернулся и, посмотрев назад, тяжело вздохнул. Слегка расслабив галстук, Андрон Кузьмич со всей силы удар зонтиком по асфальту.

«Черт! Я думаю о всякой ерунде! Это уже старческая паранойя! Она засела в мозг и ее уже не вытравишь! С каждым днем этот бред о приближающейся смерти меня будет грызть, точить, поедать! Нет, это все не то! Виктория, я не имею права допустить, что бы она была несчастлива! Вика! Девочка Ей, ей нужна моя мудрость моя помощь!» – Маленький вновь решительно зашагал по улице.