Падшие в небеса. 1997

– Нет, не вернется. Так и будет сидеть на лавке, пока ты не уйдешь. Он ведь тактичный. Дождь его не испугает. Дождь вообще никого пугать не должен. Дождь, это такое!

Вилор тяжело вздохнул и вновь, покосившись на стекло, тихо добавил:

– Дождь, это слезы природы. Иногда радостные, а иногда грустные…

Вот послушай:

Пока идет дождь —
Слышны звуки вчерашнего дня.
Гром – словно вождь
Водит племя ночного дождя.
Ночь – промокшая птица,
Рассвет – не совьет ей гнездо
Тень вчерашние лица
День растворяет все зло.
Пока идет дождь —
Листья плачут о теплой земле.
Пока идет дождь —
Роса отдается траве
Туман – обкуренный странник,
Облака словно стадо овец,
Ветер – небесный избранник,
Закат –  умирающий свет,
Пока идет дождь.

Лидия молчала. Он пытался рассмотреть эмоции на ее лице. Но Скрябина отвернулась, у нее дрожали руки, он это заметил когда, она достала из пачки очередную сигарету. Долго не могла подкурить, чиркая зажигалкой.

Она нервничала.

И ему вдруг стало стыдно.

Совсем противно и больно!

Он хотел уже извиниться, но тут Лидия, неожиданно и как-то грубо спросила:

– Красивые стихи. Кстати, ко мне твоя знакомая приходила. Виктория. Знаешь такую?

Он испугался, вздрогнул. Она заметила это, хотя и не смотрела в его сторону. Она почувствовала, что он дернулся и засуетился.

– Вика? К тебе? Что ей надо было?! – слега хрипловатым голосом переспросил Вилор.

– Рассказала, как вы иногда весело проводили время. И еще сказала, что убьет меня, если я от тебя не отстану, – с металлом в голосе произнесла Лидия.

Он молчал.

Она ждала, когда он соберется мыслями. Но он долго не мог прийти в себя. Суетился и достал сигарету. Покачав головой, переспросил:

– Что? Ха, ха. Вот дурочка. Вот дурочка. Девчонка! Надеюсь, ты ей не поверила?

Лидия посмотрела ему в глаза. Растерянность и паника. Он суетится. Он не знает, как себя вести. Он похож в эту секунду на героя-любовника из дешевой пьесы.

Скрябина хмыкнула и лукаво улыбнувшись, добавила:

– Как сказать. Как сказать. Она очень агрессивная была. И я боюсь, что она говорила искренне. Кстати, когда это ты успел с ней роман закрутить? Она сказала, что вы были близки. Ты это сделал, пока я с моим в отпуске, в Испании была?

Вилор опустил глаза. Он тяжело вздохнул и сказал с неохотой:

– Надеюсь, ты меня ревновать не будешь? Или сейчас устроишь сцену? А ты спроси меня, каково мне? Ждать, видеть, как ты мучаешься, живя с этим негодяем. Встречаешься со мной и потом идешь и ложишься с ним в постель! Каково мне? Знаешь, что это такое? Нет, ты не можешь представить, какая эта мука знать, что твоя любимая женщина уходит к другому мужчине, пусть даже и ее законному мужу. Это больно Лидия. Это очень больно. И потом Вика. Она девчонка избалованная. Ей хочется просто чего-то необычного. Она была лишена романтики в детстве. Вот и все. Она загорелась мной. Случайно. Просто на одной из светских вечеринок. Она проникалась моими стихами. Разве я в этом виноват? Разве я виноват, что она влюбилась в меня? Да у нас с ней были мимолетные отношения. Были. Я скрывать не буду. Но я просто пожалел ее. Она влюбилась в меня как дурочка! Мне стало даль девчонку! Просто жаль. Вот я и так поступил. Сейчас поверь, я сам жалею. И все в прошлом. Поверь. Извини, если тебе было неприятно. Я ее больше не увижу. Я так решил.

Лидия обиделась. Она вдруг почувствовала, что ревнует его. И не просто ревнует, а изнывает в злобе к нему и этой молодой и красивой блондинке. Скрябина рассмеялась жестоко и сухо. Это был даже не смех, а какое-то карканье.

Воронье!

Покачав головой, Лидия, ледяным тоном сказала:

– Да. Пожалел ее. Понятно. Это в твоем репертуаре. Пожалеть значит дать понять женщине, что ты отвечаешь ей взаимностью? Так, по-твоему? Пустить ее в свое сердце, пусть даже и на день. На час, на минуту?! Дать ей надежду?! Надежду любви! А потом просто так раз и растоптать эти чувства. Мол, хватит. Я же пожалел тебя. Словно щенка, погладил за ушком и налил блюдце молока. А потом выбросил этого щенка. Нет, это не жалость. А ты о ней подумал? Как ей сейчас? Она ведь мучается! И я, ее понимаю. Но я и понимаю себя. И тебя. Ты думаешь все так в прошлом. Раз и все разорвал. Нет. Ты не видел ее глаз. Ты не видел ее глаз во время нашего разговора. Как они блестели. Они блестели с такой ненавистью и злобой, от которой, мне стало страшно. Поверь. Да и боюсь, просто теперь мы от нее не отделаемся. Она напористая. Девица еще та. Кстати кто ее папа?

Он виновато посмотрел не нее. Он увидел, Лидия разозлилась и ей сейчас лучше не грубить. Вилор ответил заискивающим и ласковым тоном:

– Ее Папа депутат Госдумы. Известный человек. Его фамилия Маленький. Смешная, не правда ли?