Падшие в небеса. 1997

– О! Нет-нет! Я сыт! Сыт! И руки мыть не буду! Это я так, для разнообразия спросил, – мужчина обвел взглядом кухню.

Вилор стоял и не знал, как себя вести. Ему вдруг стало неловко в присутствии этого странно человека в плаще. Щукин покосился на початую бутылку водки у шкафчика. Ему стало стыдно.

– Вы, его родственник?

– Да, внук.

– Хм, похож и не похож, в тоже время…

– Хм, не понял, – Вилор переминался с ноги на ногу.

Он чувствовал себя школьником перед завучем. От внутреннего дискомфорта горели кончики ушей. Какая-то скованность мешала расслабиться и нормально говорить с этим человеком в грязно-зеленом плаще.

– Я вижу вы меня стесняетесь? Нет, не надо! Я могу уйти, если конечно вы себя совсем плохо чувствуете?!..

– Нет-нет, – Вилор отмахнулся. – Я просто. Вот, – он вновь покосился на бутылку водки.

– Ах! – гость поймал его взгляд. – Вы выпить хотите?! Так пейте! Но я вот не буду. Не пью. Вообще.

Вилор неожиданно шагнул к шкафчику. Он неловким движением налил себе водки и выпил. Вкус спиртного даже не почувствовал, словно в рюмке была обыкновенная вода. Но ему стало легче. Щукин улыбнулся, всплеснув руками, довольно сказал:

– Вы я вижу, давно знакомы с дедом? Я только вас не припомню, вы коллега по работе его? Или просто знакомый?

– Нет, я просто знакомый. Я не коллега. Я работаю в другой сфере. Если так выразится. А вы тоже журналист?

– С чего вы взяли? – опешил Вилор. – Почему журналист?

– Ну, как же, пошли по стопам деда, – незнакомец тяжело вздохнул и улыбнулся.

– Как? Вы что-то путаете, мой дед не был журналистом. Он работал экономистом. Снабженцем. Отправлял спецгрузы в Норильск.

Незнакомец рассмеялся. Он махнул рукой и как-то уверенно добавил:

– Нет, молодой человек, я-то уж точно знаю, ваш дед был журналистом.

Вилор обиделся. Он зло покосился на непрошеного гостя и буркнул:

– Уж извините! Это вы что-то путаете. Мой дед не когда не был журналистом. Я-то уж точно знаю.

Гость вдруг стал серьезным. Он внимательно посмотрел на Щукина и грустно добавил:

– Да? Может быть, может. Хотя я не уверен. Я ведь не видел его давно.

– Как давно? – миролюбиво спросил Вилор и налил себе еще водки.

– Ну, не знаю, несколько десятков лет. В общем, очень давно, – мужчина опять покосился на бутылку водки. – А вы значит сам-то не журналист?

– Нет, с чего вы взяли?

– Да вижу, ошибся…

– Нет, не журналист. Я литератор, поэт…

– О! – удивился мужчина и нахмурился. – Вы поэт? Забавно…

Вилор нервно достал пачку сигарет и подкурил. Он опять разозлился на этого странного человека. Вел себя он не совсем адекватно. Щукин, сощурившись, подозрительно спросил:

– Вы меня извините, конечно. Но я даже не знаю кто вы такой? А то, тут вы меня расспрашиваете. А я и не знаю, с кем говорю! Вас, как звать-то? Что-то дед мне не про кого из своих таких, вот, знакомых не рассказывал!

Мужчина стал хмурым. Но через секунду вновь улыбнулся и радостно ответил:

– Меня зовут Иоиль!

– Иоиль? Хм, ну и имя. Это имя?

– Да, а что вас смущает?

– Нет, но, странное какое-то, я где-то его слышал, вот. По-моему, в библейской теме что ли? – пожал плечами Вилор.

– Да, вы не ошиблись. Есть там такое. И я этим горжусь. Ведь я богослов.

– Кто? – удивился Вилор.

– Богослов, а что тут такого?

– Нет, ничего, вот тебе на?! Так, мой дед значит, в секту попал? Вы, из секты что ли? Церкви, какой?

– Нет, не из церкви… – тяжело вздохнул Иоиль.

– Странно. Ладно. Но учтите, узнаю, что вы у деда деньги сосете, выгоню к чертовой матери! С лестницы спущу! Мне еще сектантов не хватало! – решительно и зло сказал Вилор.

Богослов ухмыльнулся. Он всплеснул руками и тихо сказал:

– Странная у вас какая-то реакция. Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут?

– Меня? Вилор! – Щукин глубоко затянулся и вновь подозрительно посмотрел на Иоиля. – А вы, вот говорите, что богослов, а зачем же вы пришли к деду-то? Он вроде у меня как в Бога-то не шибко верит. В церковь только на пасху, да на рожество ходит! Да и церковь-то в нашу, православную! У вас-то дело, какое, а?

– Вот вы про мое имя, сказали, что оно странное, а ваше? Вы ваше-то имя вы понимаете?

Вилор смутился:

– Что значит понимаю? Дед мой так меня назвал. И я на него конечно за это очень зол! Назвать человека так Вилор! Надо ж!

– А может, он от души назвал? – Иоиль улыбнулся.

– От души! Сейчас! Он от страха назвал! От страха! Что бы человека с таким именем и тронуть не могли! Вот и все! А он что вам, не говорил, что ли? Если уж вы знакомый его такой хороший? Странно… – подозрительно ухмыльнулся Вилор.

– Да ничего тут странного. Он так и не поверил мне! – Иоиль тяжело вздохнул.

– В чем?

– В слове! В божьем слове!

– Ага! Значит, агитировали его вы?!

– Нет, я ему истины говорил. А вы я вижу тоже в него. Упрямый. Только вот не хорошо, что вино любите. Дед ваш вино-то не уважает.

– Да уж! – Вилор покосился на бутылку. – Так господь вроде вино не запрещает? А?

– Нет, не запрещает. Но и не приветствует увлечение им! На вине можно глупость большую совершить! Вино глумливо, сикера буйна; и всякий увлекающийся ими неразумен!