Падший

Обстрел продолжался около часа. Как мы и договаривались, Алина то делала защитную плёнку тоньше, то заставляла её мерцать, будто та вот-вот лопнет, то вдруг сжимала её практически до бортов, показывая противнику, что мы вынуждены экономить энергию, а затем вновь расширяла — типа, использовала энергию из накопителя…

Такая игра в кошки-мышки наполняла врагов азартом, заставляла их думать, что мы почти на нуле, надо только ещё чуток поднажать, и всё будет зашибись. В результате, все три дракалеры подошли к нам буквально вплотную. Вражеские «артиллеристы» били в упор, с расстояния в пару десятков метров, не больше, почти не прицеливаясь и всем, чем придётся: от стрел и камней до огнешаров и призрачных копий. Наша защита вспыхивала от множественных попаданий, как новогодний салют, но пока что держалась. Со стороны это казалось агонией. Один корабль против трёх, да к тому же почти без энергии, уже не способный атаковать, с бездарным тупым капитаном, вложившим все силы в пассивную оборону, которая вот-вот падёт.

А с кормы на вовсю избиваемый галеат накатывались ещё два противника. Те самые дракалеры, которые, по словам Рубиса, наш оппонент собирался отправить из гавани утром, через час-полтора после отплытия «Гордости». Расчёт господина Лахария оказался верным. Два новых охотника настигли «добычу» как раз в тот момент, когда она была основательно «обескровлена».

Так что теперь у неё даже в теории шансов не оставалось. Их, впрочем, и против троих-то не было, а с пятерыми они вообще улетали в жанр ненаучной фантастики…

— Командор! «Шустрая щётка» на левой раковине, — донеслось до нас с мостика.

Я обернулся и мысленно выдохнул.

Долгонько, однако, Барто́зо догонял этих двух. Но курс и позицию выбрал правильную. Мористее, а, значит, свободнее в выборе. И для манёвра, и для прямой атаки на скорости.

— Левый уходит, — доложил капитан галеата. — Курс на отсечку.

Одна из преследующих нас дракалер начала отворачивать в сторону «Щётки».

— Везунчик. Сразу на дно не пойдёт, — прокомментировал я ситуацию. — Праштий, давайте сигнал «все наверх».

Праштий махнул рукой. На шкафуте заверещали дудки-свистки.

Через открывшиеся люки из трюмов на палубы повалила толпа. Пятнадцать десятков опытных батальеров: лучников, арбалетчиков, мастеров-абордажников во главе с Хрустом, увешанные рунными артефактами, как праздничные деревья игрушками. Бывший молотобоец умело внедрял в пиратскую тактику опыт, полученный им в битвах с имперцами.

Над палубами галеата, с обоих бортов, от бака до шканцев, поднялись десятки деревянных щитов с прорезями для стрельбы. На внутренней стороне каждого из щитов крепились рунные свитки с заклятиями искажения и защиты. Простая, в общем, идея, но почему-то раньше никто здесь до этого не додумался.

«Готова?» — взглянул я на спутницу.

«Накачиваю энергией наши и опустошаю чужие?» — уточнила Алина.

«Именно так».

«Готова».

«Поехали…»

[1] Фраза их к/ф «Иван Васильевич меняет профессию».

Глава 15

Защитная сфера вокруг нашего галеата лопнула, словно мыльный пузырь.

Восторженный рёв на вражеских дракалерах напомнил мне вопли футбольных фанатов после забитого любимой командой гола. Как будто им каждому по паре тысчонок за это в карманы отсыпали… Дурилки картонные…

За следующие пару минут в нашу сторону не прилетело ни одного заклинания.

Зато в их за это же время чего только ни неслось.

Мы лупили по чужим дракалерам из стреломётов, запускали воздушные лезвия, швырялись кольцами праха, бросали большие и малые файерболы. У одного корабля проломили борт, и он теперь вовсю черпал пробоиной воду. На другом срезали мачту, на третьем подожгли кормовую надстройку. Лучники и арбалетчики выбивали живую силу, благо дистанция позволяла.

В ответку по нам палили обычными стрелами… Ну и разок-другой баллисту использовали. На большее у противников не хватало боеприпасов — их израсходовали, пока пытались сбить с нас защиту.

Наши щиты удары держали отлично, подновлять защитные руны не требовалось. Благодаря этому, бывшая невеста Ашкарти сосредоточилась исключительно на откачке энергии из вражеских артефактов. Каждый из них, который на той стороне пробовали активировать, сразу же попадал ей в «прицел» и через миг превращался в обычную безделушку — камень, бумагу, дощечку, пластинку, кристалл…

Без дела на галеате маялся, наверное, только я. В смысле, руководил боем, ничего совершенно не делая, а лишь ожидая момента, когда дракалеры противника полностью потеряют ход, чтобы отдать приказ на сближение и абордаж. Я планировал бить их по очереди, в комфортных условиях и с минимальными потерями в наших рядах. Строго по канонам отечественной военной науки: разнести всё к чёртовой матери артиллерией и авиацией и быстрым точным ударом (пока не очухались) разгромить деморализованного, утратившего способность сопротивляться противника.

О том, что враг целый час перед этим играл с нами в ту же игру, я почему-то забыл. А зря…

— Чёрт! — всплеснула руками Алина.

— Командор! — закричали с мостика. — Они ставят защиту!