Падший

Назад и вперед, его палец не останавливался. Не жестко и не торопясь. Медленно, как будто он наслаждался этим ощущением, скользя внутрь и наружу, поглаживая ее точку G, словно точно знал, где нужно ласкать.

— Я мог бы вставлять свой член в тебя. Вот так. Медленно. Всю ночь. — Его голос изменился, в нем звучало удивление, как будто он стал кем-то другим.

Она сжала губы, чтобы подавить стон.

— Твоему телу это нравится. Тебе нравится, когда мои пальцы трахают тебя. — Его голова прижалась к её плечу. — Почему? Почему ты упрямишься, и делаешь вид, что тебе всё равно?

Она снова застонала, представляя, как он стоит верхом на кровати и смотрит на её обнаженное тело, пока он ласкает её своими пальцами.

Напряжение растёт. Выше. И выше. Эта энергия влилась в её суть. Ноги задрожали. Жар опалил её сердцевину.

«Нет. Не делай этого. Не кончай. Не так».

— Давай. Кончи для меня. Сейчас.

«Нет. Нет».

Но она ничего не могла с собой поделать. Её рот открылся, и крик отразился от стен.

Оргазм захлестнул её.

Его слова. Его прикосновения. Он контролировал её, чем напугал её.

— Грязная девчонка. — Его шепот ей на ухо вызвал дрожь, и еще один импульс сотряс её тело. — Такая чертовски мокрая.

Это точно. Она бесстыдно сжимала его пальцы с каждым сокращением своих мышц.

Глубокий мужской рык удовлетворения вырвался из его груди и что-то защекотало живот Каринны.

— Ты на вкус как экстази.

— Ты собираешься причинить мне боль? — Она ненавидела жалкий тон своего голоса, но ей нужно было что-то, чтобы забыть то, что он только что сделал. Трюк с кубиком льда показался ей неплохим способом трахнуть её, но не усилил её жажду мести.

— Да, — ответил он. Он сжал её сосок, заставив её спину выгнуться, путы туго натянулись. — Боль — это способ разума защитить тело. Делай в точности то, что я тебе говорю, и я не причиню вреда твоему телу, поэтому позволь своему разуму отключиться от боли.

Её рот открылся. Бёдра отчаянно пытались сжаться и погасить нарастающий жар между ними. Он отпустил её сосок, и тяжесть на кровати ослабла. Он возился с чем-то по всей комнате.

Рядом с ней раздалось низкое гудение. Будто включили машину. Вибрация?

Гладкий предмет с закругленными краями пощекотал её бедро и быстро распространил жар.

«Руки сжимают ткань. Разрез. Смех. Прикосновения. Ожоги. Ноги связаны».

«Только не снова».

Она не может позволить ему ослабить её дважды. Несмотря на необъяснимые образы, терзавшие её мысли, Каринна откинулась назад к спинке кровати, борясь с ними. Щекотка машины проникла глубоко внутрь, когда видения рук, сжимающих и ощупывающих её, распространялись, как болезнь, убивая её способность прятаться внутри той части её разума, которая защищала её от его мучений.

Ксандр не остановился.

Это ощущение заставило её голову удариться о подушку. Он поднялся выше. Чем ближе он становился, тем ближе он приближался к ее клитору.

— Нет, — выдохнула она.

— Не борись со мной. Ты не победишь.

Она извивалась, толкая бедра вверх, чем только усиливала ощущения.

Её разум и её тело столкнулись — одно пыталось убедить её с помощью случайных вспыхивающих сцен, что всё, что Ксандр делал с ней, было неправильным. Её тело же было категорически против. Она извивалась на кровати, как одержимая. Измученная. Разрывающаяся надвое.

«Отпусти себя, Каринна, — голос Литы, казалось, достиг её головы. — Ты наслаждаешься его пыткой. Сдайся».

И точно так же, второй оргазм, не прошло и тридцати минут, заставил её желудок сжаться, бедра согнуться, а голова покатилась по подушке.

Он даже не проник в неё игрушкой.

— Иди на хер! — закричала она, подняв бедра вверх, согнув колени, прежде чем удариться попой о кровать. Она стонала и рычала. — Иди на хер. — На этот раз огонь угас, буйство внутри неё, шипело с каждым глубоким стоном.

— Меня зовут Ксандр. Когда я довожу тебя до оргазма, я хочу, чтобы ты звала меня по имени. Ясно?

«Ксандр. Оргазм. Кристально четко».

«Мне нравится его имя, — снова зазвенел голос Лолиты. Она словно слышала её смех, эта мысль действовала Каринне на нервы. — Признайся, сестра, это было горячо. Ты полюбила каждую минуту всего этого».

Не в силах сформулировать ни единого слова, она кивнула, голова кружилась. Она мысленно желала, чтобы он убрал игрушку, из страха, что она сделает немыслимое и кончит в третий раз.

«Что со мной не так?»

«Предательница» и «шлюха», слова пробежали, как бегущая строка перед её закрытыми глазами. Она всегда ненавидела, когда её ласкают пальцами. Ненавидела ощущение, что кто-то прикасается к ней таким образом. Тем не менее, они только что дали ей самый сильный оргазм, который у нее когда-либо был. Как будто он открыл очень темный и зловещий ящик, спрятанный глубоко внутри неё.

«Слабая. Сломленная».