Падший

Каринна откинулась на спинку кровати и включила радиочасы на тумбочке. Angels — The XX зазвучали по комнате. Она посмотрела на бублик и кофе, которые он оставил ей, с мармеладом — тот же самый завтрак, который она ела каждое утро. Клубника, разрезанная на четыре части, как она всегда делала, лежала в тарелке рядом с рогаликом — тоже её любимым.

Теплый крепкий запах дымящегося кофе наполнил её лёгкие, когда она, нахмурившись, поднесла кружку ко рту и отхлебнула кофе. «Идеально». Только в одном месте варили кофе так хорошо, и она проезжала около пятидесяти миль, чтобы покупать себе такой же.

Он никак не мог знать её любимую кофейню.

***

Ксандр смыл кровь с рук, её длинный, ленивый шлейф окрасил фарфор, когда она исчезала с водой в водовороте раковины. Он мельком увидел себя в зеркале и уставился. Сквозь пергамент идеальной кожи, четкие линии, казалось, что круги под его глазами обретали форму. По крайней мере, он их чувствовал. Его почти тошнило от того, как люди видели ему подобных.

Безупречный. Ни капли изъяна.

Приглушенный визг из соседней комнаты прервал его самоизучение.

Жалкие крики Ричи усилились, когда Ксандр вернулся в комнату, надевая пару черных кожаных водительских перчаток.

Он схватил канистру с бензином и потряс ею над полом бара. Охранник, проснувшийся во время пыток, сидел связанный и окровавленный рядом со своим почти изуродованным боссом и стонал сквозь засунутый глубоко в горло кляп. Ксандр подобрал разбросанные по полу пальцы и бросил их на туловище Ричи, прежде чем вылить бензин на тело рыдающего ублюдка. Без языка его хныканье и рвотные позывы вызвали приступ удушья, от которого у Ксандра скривилась в омерзении губа.

Свернутая пачка наличных, пропитанная кровью и слюной, которую Ричи считал до его прихода, свисала с его изуродованного рта, и Ксандр поджег её конец.

Когда пламя охватило бумагу, Ксандр процитировал отрывок:

— «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».

Он ушел.

Теперь пора опозориться.

***

Ксандр наткнулся на стену и покачал головой. «Слишком много Элизии». Человеческая выпивка могла сбить его с ног, но демоническая выпивка, которую подавала грудастая блондинка из «Жестких границ», поразила его, как бомбардировщик-невидимка, сбросивший дерьмовые ядерные бомбы прямо ему в кровь.

Он остановился у двери Каринны и ткнул одним из двух ключей в своей руке в один из двух замков, плывущих перед глазами.

Он нуждался в ней. В чем-то хорошем. Что-то лучшем, чем половину вечера расчленять человека и сжигать его клуб.

Нуждался в чертовски сексуальной кошечке. Ключ вошел в скважину. Маленькая победа.

Женщина перевернулась в постели, и, ей-богу, даже несмотря на его пьяное оцепенение, его вялый член напрягся при виде её — настолько, что Ксандр потянулся его поправить, чтобы не дать нетерпеливому ублюдку выпрыгнуть из джинсов.

— Руки… наверх. — Его команда оказалась не такой властной, как он бы того хотел.

Она нахмурилась, и Ксандр ждал этого вызывающего движения её подбородка. Та, которую он хотел схватить, сильно прикусить эти полные и пухлые губы в форме сердца, высасывая кровь из её поцелуя.

Не сводя с него глаз, она сделала, как было приказано.

Ксандр наклонился вперед и заковал её запястья в манжеты. Она дергала руками, но не сопротивлялась. Хотя могла бы. Могла бы, наверное, ударить его по заднице. Ксандр прочистил горло при этой мысли и выпрямился.

— Больше отдавай и принимай, Котенок.

Глава 13

Каринна чувствовала, как её пульс стучит в кончиках пальцев, пока она полулежала привязанная ремнями и наручниками к козлу, через которого прыгала в детстве на физкультуре. Она не думала, что узнает его иное предназначение на себе. Ксандр разместил козла в центре спальни. Прошел час с тех пор, как Ксандр ввалился к ней в пьяном виде. Мужчина словно специально держит её в напряжении. Словно он тащится от её дискомфорта. Вероятно, он вышел из себя из-за её спокойного вида, пока она лежала и ждала — реально с охрененным терпением — продолжение шоу.

Или мудак просто уже уснул у себя в комнате, и скорее всего даже не вспомнил в каком положении её оставил.

Она научилась невероятному терпению, так как знала, что месть исполнится не скоро.

Полулежать привязанной к перекладине в течение часа граничило с безумием.