Падший

— Должно быть, это королевский прием всех садистов.

— Тебя бы трахнули и передавали бы по кругу.

Эта реальность погрузилась в неё. Ещё одна закрытая комната в её голове открылась, и она забросила эту мысль внутрь, как в мусорную корзину для эмоций. Лолита.

— Я могла бы вынести ещё один раунд. — Однако её холодные слова не соответствовали благодарности, сияющей внутри неё.

Пальцы впились ей в подбородок, и она подняла взгляд, чтобы увидеть горящие от ярости глаза.

— Не дразни меня, Котёнок, или ты почувствуешь настоящий вкус садизма.

Её сердце заколотилось. Сильное желание поцеловать его заставило её ноги скользить по ванне, пока она толкалась вверх, чтобы добраться до него.

Руки дрожали. Он смял её губы в яростном поцелуе, его язык скользнул в её раскрытые уста, касаясь её, и внезапно она почувствовала себя желанной. Он прикусил её губу, высосал из неё душу, прежде чем снова прижаться ртом к её губам. Его губы раскрылись, и щетинистое лицо задело её щеку.

— Я убил бы любого ублюдка, который бы прикоснулся к тебе.

Его слова застали её врасплох. Одержимость в них казалась неуместной по сравнению с тем, как часто они метались туда-сюда с ненавистью.

Его быстрый взгляд вверх, отвращение во взгляде дали ей понять, что он признался в том, в чем не должен был признаваться.

Она убедила себя, что Ксандр — чудовище. Убийца. Её тело, чертов предатель, бунтовало, желая, чтобы он забрался с ней в ванну, обнял её и доказал, что она ошибается.

«Нет». Сколько комнат ей еще нужно создать в своей голове?

«Сконцентрируйся».

Кандр поднялся с края ванны, оставив между ними холодное пространство. Мышцы натянулись вдоль его массивных бедер, когда он вышел из комнаты.

Сожаление горело внутри неё, когда он вернулся в черных трусах, которые надел, и в рубашке.

Он протянул руку и вытащил её из горячей ванны в ожидающее полотенце. Нежные похлопывания вытерли её кожу, и, присев на пол, он на мгновение остановился, его взгляд остановился где-то в районе её обнаженной киски. Он облизал губы, и, несмотря на то, что мужчины месяцами так пожирали Каринну, по её спине проползли мурашки уязвимости.

Она хотела доставить ему удовольствие в ответ.

Дар за его доброту.

Он закрыл глаза на мгновение и продолжил вытирать её, как самое ценное, что у него было. Она знала мужчин, которые так поклонялись предметам — автомобилям, фигуркам из «Звездных войн» — как ни странно, отстраненность помогла ей избавиться от любых мыслей о том, что он может чувствовать к ней больше, чем к игрушке для развлечения.

Одно нежное движение у её голени, и он скользнул ладонью под её пятку, поднес её бедро к своему рту и поцеловал его.

Она нахмурилась.

«Что ты делаешь? Остановись».

Она ощетинилась от его нежного прикосновения, пока мельком не увидела свою кожу в соседнем зеркале. Полностью исцелена. Как будто хлыст не касался её кожи. Все рубцы — пропали.

«Как, черт возьми?» Её пороли раньше. Полосы от флоггеров «Девяти кисок» не заживали с помощью теплых ванн. Неважно, сколько морской соли она насыпала.

Он поставил её ногу на пол и поднялся, возвышаясь над ней, и его проколотые соски перед её лицом заставили её язык дергаться при мысли о том, чтобы поймать губами один из них.

«Сконцентрируйся»

Эти серебряные кольца вполне могли быть тем, на что смотрела её сестра, когда мужчины уничтожали её.

«Изнасилованная. Замученная. Брошена умирать».

Карина зажмурила глаза. Как бы ей ни хотелось снова упасть во тьму, обвинить всех и никому не доверять, на задворках её сознания вспыхнула одна назойливая мысль, которую ей хотелось вырезать из черепа острым лезвием и отбросить в сторону.

Возможно, это шестое чувство, которое было у неё с детства.

Снова и снова это крутилось у неё в голове: мысль о том, что он причинил Лите боль, просто не уживалась в её сознании. То, что она видела на своей сестре — синяки, рубцы и ожоги на её теле — не соответствовало тому почтению, которое она получила несколько мгновений назад. На самом деле, казалось, что Ксандру нехарактерно оставлять любую женщину в том состоянии — разочаровывающий вывод, который она не могла объяснить.

Без сомнения, у него была темная и извращенная сторона. И кто, черт возьми, знал, где заканчивались границы этого парня?

В ту ночь, когда Лолита появилась на пороге её дома, она выглядела так, как будто её несколько дней морили голодом, пытали и избивали. От её запаха Каринну затошнило, пока она мыла её в душе. За ней не ухаживали.

Каринна знала жало кнута Ксандра, но также и нежное поглаживание его руки.

Он поднял её руки вверх и натянул на неё мягкую рубашку с расстегнутыми пуговицами, одну из своих. Слишком длинная и большая, как и до этого. Свежий, чистый запах соответствовал тому, показывало, что она раньше касалась его тела. Скольжение его пальцев по её груди, когда он застегивал рубашку, заставило её затаить дыхание. Без лифчика и трусиков. Только его рубашка.