Падший ангел

— Знаем твой «презент»! Опять на случку будешь договариваться. Смотри, Буб, захомутает тебя эта мадам — и пойдешь ты под венец, прямо в стойло.

Наездник тихонько хохотнул. Тот, кого назвали Бубом, незлобно отмахнулся и вернулся в офис, а его товарищи — к поджидавшей их машине.

Кирочка работала в офисе секретаршей и была единственной любовницей Буба, носившего не совсем серьезную фамилию Бубликов. Впрочем, в сложившейся жизненной ситуации фамилия роли не играла, так как Буб являлся одним из лидеров курганской группировки. Наездник (а по паспорту Кавалеров) и Сало были его соратниками и еще двумя лидерами этой же братвы. В их руках были сосредоточены все нити крепнувшего организма группировки, связи с родным городом и зарождающиеся здесь, в Москве. Наиболее приличные краденые машины они передавали хозяевам автосервиса «Старый волонтер», в котором перебивались номера, перекрашивались кузова — словом, автомобили преображались до неузнаваемости и ехали дальше своей дорогой — к новым клиентам.

Приятели временно разделились. «Вольво» выехал со стоянки с достойной своих хозяев вальяжностью. Плавно, как набирающий разгон самолет, пошел к центру. Однако красиво разогнаться (до разумной в этом месте скорости) не удалось. Раздолбанная «Нива» с проржавевшим прицепом выскочила из переулка и перегородила дорогу. Водитель курганцев высунулся в окно и хотел уже обложить водилу «Нивы» трехэтажным матом, но тот сам выскочил из своей развалюхи, и у курганца отнялась речь. Прямо на него недвусмысленно смотрел ствол АКМ, короткий и черный.

— Назад! Сдавай назад! — не своим голосом заорал сидевший рядом Наездник.

«Вольво» дернулся назад, но было поздно. Слева притерся зеленый «лендкрузер», и из полуспущенных окон полыхнули две длинные очереди. Третья ударила в лобовое стекло, кроша и уничтожая блестящий кожаный салон и находящихся в нем людей. Около двадцати секунд длился безжалостный расстрел. Затем водитель «Нивы» впрыгнул в «лендкрузер», и он, выбросив из-под колес тучу пыли, умчался в переулок. Около раскуроченного автомобиля, в котором теперь трудно было узнать «вольво», остались лежать три автомата.

Но «лендкрузер» уйти не смог. Из переулка вынырнул бронированный омоновский «форд» и оттуда из мегафона раздалась команда:

— Всем выйти из машины! Оружие на землю!!!

Из «лендкрузера» в ответ, как и следовало ожидать, понесся мат и выстрелы. В ответ из омоновской машины высунулся человек с какой-то зеленой трубой, и спустя секунду к джипу понесся снаряд, выпущенный из базуки. Все было кончено. В перевернутой машине — четыре обгоревшие трупа, среди которых великий, ужасный и неуязвимый Лев Львов-младший собственной персоной.

Денис тяжело вздохнул. Он видел это побоище своими глазами, сидя в другой милицейской машине, подъехавшей на «балансировку». Несколько суток таскался он за курганскими пацанами, придумал схему, в которой был шанс зацепить Львова, и вот чем все закончилось…

Омоновцы пошли на автосервис проверять, не спрятался ли там кто из бандитов — ведь Буб, он же Бубликов, стукач, работавший на Львова, пошел к своей Кирочке, очевидно, предупрежденный о предстоящем расстреле. Денис машинально зашагал следом. Спустя полминуты его меланхолию как рукой сняло. На крайней правой яме «Старого волонтера» стоял его собственный родной «форд-маверик». Двести один литр! Независимая подвеска! Система полного привода! Иммобилайзер! Гидроусилитель!

В общем, Бродяга вернулся. Денис в состоянии эйфории немедленно позвонил Филе, Голованову, Турецкому и дяде. Вячеслав Иванович выслушал племянника и грустно сказал:

— А я уж подумал, ты влюбился…

Стоит еще упомянуть, что при тщательной проверке документов в «Старом волонтере» выяснилось: некоторая часть предприятия принадлежала хорошему знакомому Дениса — барду Льву Собакину.

Часть 2 Настоящий Бродяга

1

Голованов битый час бесцельно мотался по городу за черным джипом Макарова. Машина останавливалась то у различных киосков и охранники выскакивали купить сигареты или воду, то резко разворачивалась в неположенном месте и мчалась в обратном направлении. А потом опять сбавляла ход и снова еле тащилась по правой полосе.