Елизавета Аркадьевна быстро повернулась и пошла к двери, чтобы не сорваться и не наговорить резкостей. Но не тут-то было, вдогонку ей раздалось контральто Софьи:
— Да, и вот еще что. Кажется, у Шаболиной нет замены на ее сольную партию? Мало ли что у вас за рубежом случится. Всякое, знаете ли, бывает. Порепетируйте с Кутилиной как с дублершей, пожалуйста. Необходимости в замене, скорее всего, не возникнет, но на всякий случай. И Вероника сможет себя показать во всей красе, если все же обладает какими-то способностями. Не надо наших девочек недооценивать.
Будущие балерины встретили педагога настороженным молчанием, почувствовав, что Елизавета Аркадьевна сильно не в духе. В балетном классе обычно не до сантиментов, но сегодня Земковская была особенно суха и резка.
— Встали все. Вы что, в первом классе — позиции путать?! Еще раз. Начали с плие… Так, хорошо. Медленно, медленно садимся. Никаких острых углов… Лунева, почему сегодня еле дышишь? Только начали еще! Чем вчера вечером занималась? Забудьте все про охи-вздохи на скамейках при луне. У балерины вся личная жизнь на сцене… Шаболина, почему бедра ходят как у проститутки с Казанского? Что это за «Мулен-Руж» такой? Опять насмотрелись мюзиклов?.. Стоп! Стоп! Стоп! Сколько раз вам надо повторять, что в балете важна чистота линий. А вы все машете руками, как будто это лопасти у вертолета… Кутилина, ты где хочешь работать после выпуска? Громче. Чтобы все слышали! В театре? В каком это театре? Может быть, Большом? Если будешь изображать то, что у тебя сейчас на середине получилось, то карьера звезды стриптиза тебе подойдет…
Досталось всем. Даже блатным, на которых, как на глухую корду, уже давно все махнули рукой. («Корда» — на балетном сленге кордебалет.)
После завершающего занятие поклона девочки с облегчением вздохнули и побежали в раздевалку. Но тут их настиг оклик Земковской:
— Кутилина и Шаболина, подойдите ко мне.
— Да, Елизавета Аркадьевна. — удивленные девочки подбежали.
— С сегодняшнего дня каждый вечер с семнадцати ноль-ноль у вас дополнительная репетиция. Вероника, в гастрольных списках изменения — ты поедешь с нами. Кроме того, будешь репетировать вместе с Ольгой. Мало ли, вдруг понадобится дублерша. Всякое бывает в дороге. Но ты, Оленька, пожалуйста, не расслабляйся. Ника у нас только для подстраховки.
Вечерние репетиции опять сблизили Ольгу и Веронику. Ни той, ни другой было не привыкать к изнурительному балетному труду, хотя Вероника еще не занималась дополнительно с таким сильным педагогом. Она была уже вполне взрослой девушкой и отчетливо понимала, что действительно это не злой умысел и не заговор враждебных сил, а объективная реальность: у нее не было настоящего таланта. У Шаболиной был. Что же делать? Еще в пятилетнем возрасте Вероника решила, что станет настоящей балетной примой. Будет танцевать принцессу Аврору в «Спящей красавице» и Одетту в «Лебедином озере». Поклонники будут ей рукоплескать, дарить цветы и даже драгоценности. Кшесинской же дарили. Чем она хуже? Теперь никто не разберется, почему Матильда Феликсовна была столь популярной в свое время — из-за того, что первая из русских балерин освоила виртуозную технику итальянок, или потому, что выбирала в любовники исключительно членов царской семьи. Да, именно так. Поклонников должно быть не просто много, они должны быть богатыми и влиятельными людьми. Высоких чувств хватает на сцене — умирающие лебеди, бесплотные виллисы. В жизни нужно думать не о любви, а о своей выгоде.
В Токио во время гастролей все девочки старались разбежаться стайками по городу, чтобы купить на выданные им командировочные сувениры для родственников и модную одежду для себя. Шаболина и Кутилина по-прежнему все свободное время проводили на дополнительных репетициях. Елизавета Аркадьевна даже преисполнилась к Кутилиной некоторого уважения. Девочка была очень упорная. Шаболина же, как и все талантливые люди, напротив, отличалась повышенной нервной возбудимостью и была весьма уязвима в эмоциональном отношении. Несмотря на свой яркий талант, постоянно в себе сомневалась. Вероника тоже заметила эту психологическую особенность своей подруги и поспешила ею воспользоваться.
— Ника, посмотри, мне кажется, я располнела, — задумчиво рассматривая себя в зеркало, поведала Шаболина.
— С чего вдруг? Мы же занимаемся в два раза больше остальных, а ешь ты как обычно.
— Я на этой неделе по вечерам японской лапши быстрорастворимой часто перехватывала.
— Думаешь, это очень калорийно?
— Ну в любом случае лучше не наедаться, — задумчиво протянула Ольга.
— Так пойдем взвесимся. У девчонок же есть весы напольные.
— Ой, Ника, я боюсь.
— Чего бояться-то? Взвесишься, увидишь граммов двести лишних — денек поголодаешь — и порядок. Пойдем.
— Я не смогу посмотреть вниз, чтобы увидеть, что весы показывают.
— Да не дрейфь. Голову вверх поднимешь, глаза зажмуришь — а я тебе цифру назову.
— Ну давай попробуем.