Падший ангел

Когда Ольга встала на весы, зажмурив глаза, Вероника увидела, что та, скорее, наоборот, похудела от постоянного нервного напряжения и интенсивных занятий у станка. На секунду замешкавшись, она спросила Ольгу испуганным голосом:

— Ой, Оль, похоже, ты была права. Хм… Тебе вес твой говорить?

— Нет, не надо! Хотя ты на бумажке запиши, а когда я созрею — ты мне ее отдашь. Например, перед ужином.

Вероника не стала церемониться, прибавила к реальному весу подруги килограмм и отдала ей записку.

На следующее утро Ольга встала с темными кругами под глазами. Видимо, не спала всю ночь. Переживала.

— Оленька, ты почему ничего не ешь? — спросила ее за завтраком Елизавета Аркадьевна.

— Не хочется с утра. Я за обедом наверстаю.

Вероника даже не ожидала, что Шаболину можно будет так легко выбить из колеи. Надо было придумать что-то еще, чтобы еще больше вывести солистку из равновесия. А там глядишь, она и выступать не сможет. Разбирая свою косметичку, Вероника обнаружила, что мама по ошибке положила ей пузырек со слабительным. Она взяла телефонную трубку — краткие звонки родственникам в России им разрешали — и набрала номер.

— Мам, как хорошо, что ты дома! Мамуль, тут у меня в косметичке пузырек с лекарством. Пурген называется. Это ты специально мне положила или как?

— Вероничка, девочка, а я ищу этот пузырек! Думала уже, что соседская собака съела. Это слабительное. Ни в коем случае его не принимай, а то будешь в туалет каждые пять минут бегать. Даже лучше выкинь. А я в аптечку новые таблетки куплю.

Днем, на дополнительной репетиции, Елизавета Аркадьевна хвалила Веронику уже не меньше, чем Шаболину.

— Ну девочки, молодцы. Не зря мы с вами трудились. Олечка, тебе надо прийти в чувство. Отдохни вечером как следует. И ты, Вероника, молодчинка. Уже вполне можешь заменять Ольгу. Если бы у нас было больше концертов на этих гастролях, я бы тебя обязательно поставила разочек исполнить эту партию.

Всю ночь Вероника ворочалась, обдумывая слова педагога. Боже мой, от каких дурацких случайностей приходится зависеть. Ну почему, почему нет лишнего концерта, чтобы она, Вероника Кутилина, могла бы исполнить сольную партию? А сейчас уже поздно. Мама не сможет за столь короткое время, да еще на столь большом расстоянии организовать звонок от какого-нибудь большого босса. Да и расписание гастролей за рубежом менять — дело хлопотное. Эти япошки все концерты в план поставили чуть ли не за два года. Выход только один — должно случиться что-нибудь с Шаболиной. Ну почему бы ей не растянуть связку, например? Или перебежать улицу на красный свет, попав под машину? В конце концов, могла бы какой-нибудь нервный срыв себе заработать — вон какая малахольная, слово обидное скажешь — и рассыплется.

В гримерную перед спектаклем они приехали задолго до начала выступления. Времени на грим, разминку, подготовку было предостаточно.

— Ника, я пить ужасно хочу. У тебя нет случайно водички минеральной?

— Сейчас посмотрю.

Вероника раскрыла спортивную сумку. Взяла бутылку с минералкой. И тут ее взгляд остановился на маленьком пузырьке с пургеном. Машинально, словно не осознавая своих движений, она открыла упаковку с таблетками и бросила несколько штук в бокал с минералкой, размешала.

— Вот пей, пожалуйста. Ничего, что без газа?

Когда до спектакля оставался всего час, к Елизавете Аркадьевне прибежали испуганные девчонки.

— Елизавета Аркадьевна, там с Шаболиной плохо. Похоже, что отравилась.

Ольга действительно была в ужасном состоянии. Бледная, с красными глазами, держалась за живот и плакала.

— Ой, я не могу… Ой, не могу.

Ситуация была из ряда вон. Все-таки нужно на зарубежные гастроли выпускать в сольных партиях только тех учениц, что уже не боятся ответственных выступлений. Наверняка у девчонки нервы сдали от перенапряжения. Хорошо еще, что Кутилину подготовили, подумала Земковская. Ай да директриса, вот ведь как угадала…

— Вероника! Быстро! Сюда! Переодевайся немедленно! Будешь солировать сегодня. И ничего не бойся. Ты хорошо подготовлена.

10

Станислав Ярошецкий был главным мачо отечественного кино. Даже, пожалуй, единственным. Ему не приходилось изображать брутальную мужественность, как делали это другие актеры, пускаясь на разнообразные ухищрения (недельная небритость, загадочная татуировка и пр.), ему даже не надо было гримироваться. Просто так вышло, что по своей природе Станислав выглядел абсолютным, идеальным, стопроцентным мачо. Высокий брюнет с серыми глазами, пристальный, холодный взгляд которых сводил с ума всех женщин от мала до велика. За последние несколько лет Ярошецкий снялся в большинстве отечественных сериалов, играя благородных гангстеров, решительных бизнесменов, отчаянных журналистов. Все его герои преодолевали препятствия, боролись за справедливость, попадали в переделки и неизменно с честью из них выходили. А как же иначе?