Падший ангел

Для жителей города и владельцев магазинов такое зрелище было привычным, характерным для лета и осени. Так что, когда проходил слух, что очередное стадо на подходе к городу, они просто убирались с улицы и пережидали, пока оно не пройдет. Женщины хватали детей, чтобы с ними ничего не случилось, старики собирались в цирюльнях или в вестибюле гостиницы посмотреть на перегон, а владельцы магазинов заносили внутрь помещения выставленные снаружи товары.

Хотя почти все старались укрыться в домах от шума и пыли, прогон скота становился сигналом для девиц из веселых заведений, расположенных по главной дороге. Они надевали самые соблазнительные наряды и свешивались из окон и балконов, окликая и зазывая проходящих ковбоев.

Зная, что гуртовщики, сдав скот, пройдут той же дорогой обратно, но уже с полными карманами денег, эти дамы использовали любую возможность поддержать свое дело, демонстрируя свои соблазны.

Как ни заняты были ковбои поддержанием порядка в стаде, они находили время повосхищаться "вечерними голубками", перекрикиваясь и пересмеиваясь с самыми известными своими любимицами. Перекрывая дикий шум сотен копыт, слышались крики: "Согрей постельку, Салли!", "Попрактикуйся надувать губки, сладкая!", "Готовь воду для мытья и бутылку, чтоб ждали!"

Ночлег устроили в двух милях к югу от города.

Еще одна ночь и большая часть следующего дня - и перегон этого года будет закончен. Джейк дождаться не мог его завершения. Поскольку большинство людей сопровождали стадо, охранять "Ленивое Би" осталось только несколько человек, и это очень его тревожило. Сейчас наступил самый удобный момент, золотая возможность для того, кто хотел напасть на ранчо. Если бы еще Тори лучше умела себя защищать, если б она не оказалась такой бездарной ученицей на тех уроках по стрельбе, которые он ей давал! За ужином из говядины с бобами, поглядывая на Блейка, сидевшего с озабоченным лицом, он понимал, что друг его тоже беспокоится.

А дома на ранчо женщины были слишком заняты, чтобы волноваться, как там дела у их мужчин. Не успела опуститься ночь, как началось. Неизвестно откуда на ранчо налетела банда дико завывающих индейцев. Они скакали на своих пони вокруг зданий ранчо, размахивая факелами и стреляя во все кругом. Пули разбивали окна, осыпая фонтанами осколков комнаты. Мужчины, оставленные для охраны ранчо, быстро ответили индейцам огнем своих ружей, а женщины внутри дома поспешили запереть двери и разыскать оружие, чтоб защитить себя. Служанки визжали от ужаса, выстрелы раздавались повсюду, мужчины перекрикивались, дикари завывали. Полное светопреставление.

Бедная Анна, обезумев от страха, прижала к себе маленькую Алиту и вопила: "Индейцы! Индейцы!"

Сидя на полу под окном, Мегэн заряжала ружье. Услышав ее вопли, она фыркнула:

- Как же, индейцы! Бабушкина задница, а не индейцы! Эти их "иахухуу" так же похожи на индейский клич, как я на индейку! - Она окликнула Розу: Погаси лампы! Мы без того хорошие мишени!

Перекинув Тори заряженное ружье, Мегэн велела:

- Делай все в точности так, как я тебя учила.

Прицелься и стреляй. Кармен, как ты считаешь, вы с Розой сможете перезаряжать для нас ружья?

Кармен кивнула и присела на корточки подле дочери, глаза ее были полны страха.

- Мегэн, почему ты сказала, что эти налетчики не индейцы?

- Во-первых, у них на лошадях хорошо сделанные седла, у большинства на ногах не мокасины, а сапоги. Кроме того, мы же знаем, что сейчас почти все племена живут в резервациях. А те, кто там не живет, еле ноги волочат от голода и нищеты, даже если собираются в банды. А эти голодными и ободранными не выглядят. Так что, по-моему, это не индейцы. Те индейцы, которых я видела, выглядели ненастными дикарями, чего про наших налетчиков не скажешь.

Без лишнего шума Мегэн пристроила заряженное ружье на подоконник, тщательно прицелилась и выстрелила. Один из так называемых индейцев свалился на землю. У соседнего окна Тори высунула наружу дуло своего ружья, но не могла заставить себя спустить курок.

- Пальни из этой проклятой штуки, Тори! - заорала на нее Мегэн. Сейчас не решишься, через час ни тебя, ни твоего ребенка не будет в живых!

- Не могу! - взвыла Тори. - Не могу я пролить кровь человеческого существа!

- Зато они, не задумываясь, прольют твою! Если тебя это так волнует, думай о них как о движущихся мишенях. Думай о них как о ядовитых змеях, они такие и есть, но только стреляй без промаха!

Собрав всю свою храбрость и попросив у Всевышнего прощения, Тори подчинилась Мегэн. Снова и снова прицеливаясь и стреляя, она повторяла себе, что делает это ради жизни своего еще не родившегося ребенка. Каждый раз, спуская курок, она закрывала глаза, не желая видеть, попала в цель или нет, ранила ли или даже убила кого-то. Как она ни старалась оставаться в неведении, ясно было, что по крайней мере в двоих она попала, потому что Мегэн при этом выкрикивала:

- Хороший выстрел, Тори! Давай еще раз!