Падший ангел за левым плечом

– Ты на концерте ко дню МВД присутствовал в прошлом году? – неожиданно по-свойски спросил начальник Главка.

– Нет, мы работали, да и вообще я не люблю всю эту эстраду-попсу.

– И я не поклонник, – начальник Главка поднес к глазам в очках фото Алексея Грибова. – Правила вежливости диктуют нам хороший тон. В прошлый раз эстрадники тут у нас в Главке на концерте выступали. Среди них Леокадия Пыжова.

– Она поет еще? – усмехнулся Гущин.

– После концерта – банкет, то есть чай, – начальник Главка усмехнулся. – Так вот этот парень, сын Грибова… он у Леокадии Пыжовой что-то вроде антрепренера или менеджера-секретаря. Она ни на шаг его от себя тогда не отпускала, красавца. Я его отлично запомнил на нашем банкете, только не знал, что это сын Грибова. Я думаю, вам следует поискать его в окружении Пыжовой или порасспросить эстрадников, если он уже эту даму покинул. Хотя вряд ли, я думаю, для Пыжовой – это последний шанс вспомнить молодость.

Полковник Гущин смотрел на начальника. Его словно ткнули носом в лужу.

Глава 45 Компаньоны и приятели

Катя приехала в Рождественск в десять утра на своей машине. Она готовила себя к тому, что кафе может оказаться закрытым и тогда ей придется добывать информацию о совладельцах в местном отделе полиции.

Но кафе было открыто. Катя толкнула дверь, звякнул колокольчик. В маленьком помещении по-прежнему пахло корицей и ванилью, кофе и сдобой. И вроде бы – ни намека на разыгравшуюся тут совсем недавно кровавую трагедию.

За стойкой – бородач в таком же, как и у Виктории Одинцовой (Катя четко это помнила), комбинезоне и клетчатой рубашке.

– Доброе утро, – поздоровался он приветливо, – чем вас угощать?

– Я из полиции. По делу об убийстве Виктории. – Катя сразу предъявила удостоверение.

– Понятно, – бородач оперся ладонями на стойку, – чем могу помочь?

Этот вопрос Кате понравился, он настраивал сразу на нужный лад.

– Вы совладелец кафе или просто тут работаете по найму? – спросила она. – И как вас зовут?

– Василий Маго. – Бородач засыпал в кофемашину свежую порцию кофе. – Вам эспрессо?

– Капучино, если можно.

– Да, совладелец, у нас тут сразу несколько хозяев, одна компания. Вы сейчас спросите, хорошо ли я Вику знал? Всю жизнь. Моя жена с ней училась в школе, они подруги детства. Вы нашли того подонка, кто убил ее?

– Ищем. – Катя слушала, как работает кофемашина, а сама смотрела в сторону подсобки – там, тогда… и она не сумела ее спасти. – Вы Викторию в дни перед убийством видели?

– Она меня сменила в тот день, мы сейчас стали рано открываться, аж в шесть утра, в начале седьмого нам уже свежую выпечку привозят.

– Виктория не казалась вам чем-то напуганной? Не говорила, что ей кто-то угрожает?

– Нет, она веселая была, все шло как обычно, и вдруг… это как гром с ясного неба. А вы хоть кого-то подозреваете?

– У нас есть подозреваемый, – ответила Катя, – и это связано с тем старым делом, по которому Виктория выступала свидетелем в суде. Дело об изнасиловании в отеле «Сказка», где она работала.

– А… понятно, но это было так давно, – бородач закивал.

– Об этом деле она с вами или с вашей женой не говорила?

– Сейчас – нет, а тогда только и разговоров было. Но я уже начал подзабывать, как и что там. Насильника ведь осудили – и все.

– Не все, как видите. – Катя вздохнула. – Мы подозреваем, что этот человек – Мазуров его фамилия – совершил до этого еще одно убийство и тоже из мести.

– Ничего мне эта фамилия не говорит, возможно, Вика ее и упоминала тогда, но я забыл. – Бородач горестно сморщился. – Кто же знал, что так все будет? Вот полезла тогда в отеле не в свое дело, потом сколько ее на следствии мурыжили, на суде, а в конце концов и смерть свою нашла… И чего она полезла – не понимаю.

– Виктория говорила правду, все, что видела и слышала. – Катя запнулась: да, только вот истине по делу эта ее свидетельская правда не помогла, наоборот, лишь усугубила «вину» невиновного.

– Она и работать там, в этом отеле, не очень-то рвалась, насколько я помню, – продолжал бородач. – Жене моей все жаловалась – ездить неудобно: всего одна маршрутка туда ходит, а автобусы через сорок минут и еще пешком надо топать по дороге. В «Сказку» удобно на машине приезжать, а своим ходом – нет, одно мучение. Она бы ни под каким видом тогда туда работать не пошла – в такую-то даль. Раньше ведь работала почти рядом с домом – на соседней улице – чего лучше. Если бы то кафе тогда не закрылось, она бы…

– Кафе? – машинально спросила Катя, принимая из его рук стаканчик с капучино.

– Ну да, интернет-кафе «Железо и софт».

– Железо… и софт?

– Да, а что вы на меня так смотрите?

Катя поставила стаканчик на стойку – взгляд ее метнулся в сторону двери подсобки – «Железо… он из железа…».

Эти слова – последние в своей жизни, произнесла Виктория Одинцова. Катя решила, что она имеет в виду орудие, которым убийца нанес удар. Но что на самом деле Виктория имела в виду?

– Вы работали с Одинцовой в этом интернет-кафе?