Падший бог (СИ)

— Твоя одежда на стуле. Приведи себя в порядок и выходи, я подожду в коридоре, — она говорила спокойно, без хрипотцы или надрыва, словно не её он душил только что. — Не будь эгоистом. Кому-то эта койка намного нужнее, чем тебе. Я отвезу тебя домой и больше не потревожу, но сейчас, прошу, хотя бы ненадолго возьми себя в руки.

Ненадолго взять себя в руки, выбросить всё из головы, пойти за ней, сесть в машину и всю дорогу смотреть в окно, отрешившись от всего. Волчица привезёт его домой и свалит наконец. А что потом? Что ему делать потом? Погрузиться в бесконечную череду бутылок с алкоголем, запивая своё горе, стараясь хотя бы немного приглушить почти физическую боль утраты? Или же снова попробовать? Может, на этот раз у него получится покончить с собой?..

— Мы едем не в том направлении. — Он глубоко задумался, на какое-то время ушёл в свои мысли и не заметил, что Арья свернула в другую сторону.

— Не в том, — спокойно подтвердила она.

— Куда ты меня везёшь?

— Увидишь, — она ответила безразличным тоном, словно собиралась врезаться в дерево, например, и положить всему конец раз и навсегда. Ни один мускул не дрогнул на её лице. И только когда припарковалась у обочины, Сандор понял, куда она его привезла.

— Зачем? — коротко спросил он. Сердце готово было разорваться на части при виде белых надгробных плит.

— Если собираешься покончить с собой, имей совесть хотя бы в этом мире попрощаться с Сансой. Как думаешь, она простит тебя за то, что ты не пришёл проводить её в последний путь?

Волчица была права. Вот почему у него ничего не вышло, и пташка не забрала его к себе: она была обижена.

— Это здесь, — Арья указала на плиту. Такую же, как и остальные, белую, с выгравированным именем, годами жизни и разрывающей сердце надписью «Здесь покоится Санса Клиган. Любимая дочь и верная жена». — Я подожду в машине. Не торопись, простись с ней должным образом.

Сандор грузно опустился на колени и уставился в надгробье. Санса Клиган… Пальцы сами потянулись к надписи и принялись нежно гладить холодный мрамор.

— Прости… — Слова давались ему с трудом. Язык отказывался слушаться, упрямо прилипая к нёбу. Это было глупо — сидеть здесь вот так и разговаривать с надгробьем, надеясь, что пташка его услышит и смилостивится. — Прости за боль, которую я причинил тебе. Прости, что не пришёл на похороны. Ты ведь сама знаешь, что я иногда бываю редкостным уродом… — Что ещё он мог сказать? Слышит ли она его? — Я не думал, что смогу вновь подняться, после того как сломался в первый раз. Ты ведь помнишь, как меня называли? Король ринга, Цепной Пёс… Я зарабатывал большие деньги за то, что надирал задницы… Разве это не мечта любого мужика? А знаешь, о чём я думал, когда понял, что больше не смогу выходить на ринг? О том, что моя жизнь закончилась. А она, оказывается, только начиналась… Я нашёл в себе силы идти дальше, открыл свой клуб, тренировал этих неумёх, — Сандор усмехнулся, вспомнив, какой неуклюжей была поначалу Арья. — Я встретил там тебя, пташка… Спасибо, что была со мной всё это время...

Обручальное кольцо легко соскользнуло с безымянного пальца и упало на землю. Единственное, что он мог ей оставить. Надо приходить сюда почаще… И цветы принести… Пташка любила цветы.

Волчица ждала его в машине, как и обещала, дремала, откинувшись в кресле. Наверное, ночь у неё выдалась бессонной. Даже не хотелось думать, из-за чего. В кои-то веки она не стала тиранить его расспросами, просто протёрла глаза ото сна и снова взялась за руль.

— Мы едем не в том направлении. — Рука сама потянулась к ремню безопасности. Что он хотел сделать? Выйти из машины на полной скорости?

— Без тебя знаю, — огрызнулась Арья. — Сегодня переночуешь у меня, а завтра поедешь в клуб. Если окончательно решил помирать, то приведи дела в порядок и оставь кого-нибудь за главного. Ты же понимаешь, что многие твои ученики стали ходить на тренировки из-за тебя. Я, например.

Сандор отвернулся, не ответив. Всю оставшуюся дорогу они проехали молча. Её квартира находилась в многоэтажном доме-коробке, напомнившем ему пчелиные соты. Хоть они и дружили столько лет, он никогда не бывал у неё в гостях и даже понятия не имел, где она живёт. Тридцатый этаж – непривычно высоко. В своём доме куда лучше. И места больше. Ему совершенно не нравились подобные жилища, как и пташке. Когда они поженились, то пришли к единогласному решению, что в доме им будет спокойней и уютней. А теперь он возненавидел этот дом.

Вещей мало, мебели почти совсем нет, словно Арья и не жила здесь… Кровать аккуратно застлана. Шкаф, стеклянный столик, пара каких-то книжек, телевизор, пыльные гантели в углу — вот и весь интерьер. Никакого уюта, будто это не частная квартира, а безликий номер в гостинице, куда приходят только чтобы поспать.

— Захочешь есть – в морозилке полуфабрикаты. Просто засунь в микроволновку. Только инструкцию по приготовлению сначала прочти.

— Я не умственно отсталый, — безразлично отозвался Сандор.

Волчица не обратила внимания на его замечание. А может, сделала вид, что не услышала.