Падший бог (СИ)

— Не надо ничего говорить, — его голос звучал надломано-устало. — Я всё и так знаю. Ты вышла за меня не по любви, ведь так? Но ты была хорошей женой. Я не ошибся в своём выборе и никогда о нём не жалел. Знаешь, почему я так долго оставался холостяком? Боялся. Всего боялся: обязанностей, обыденности, жены, которая постарается меня привязать к своей юбке и заставит отказаться от всего, что мне дорого. И сразу понял, что с тобой такого не будет. Ты всегда поддерживала любое моё начинание, никогда не выдвигала ультиматумов, не выпрашивала любви, постоянно была рядом, когда мне это было необходимо, готовая помочь чем сможешь. Без тебя я бы давно сломался и приполз обратно к отцу. Но ты дала мне силы выстоять, не пасть духом. Арья, ты столько сделала для меня! Пусть чувства между нами были далеки от романтических, а отношения больше походили на дружбу и партнёрство – разве это не своеобразная форма любви? Просто в другом проявлении… Наш союз сильнее страсти и похоти. Да я никогда и не стремился к этому…

— Я… Мне… — Арья с силой стиснула его ладонь, кожей чувствуя холодное прикосновение смерти.

— Вчера, когда ты ушла, я много думал, детка. Похоже, мне не выкарабкаться. Я не такой сильный, как ты... — Джейме глубоко втянул в себя воздух и закрыл глаза, словно всё сказанное отобрало у него последние силы.

— Не спеши с выводами! Может, ещё одна терапия подействует… — Проклятые слёзы всё-таки выступили на глазах, когда Джейме поднёс её ладонь к своим сухим губам. Он уже давно всё понял, просто делал вид, что надежда есть, подыгрывая ей.

— Не надо драматизма, Арья, ты же знаешь, я не люблю этого. И не хочу, чтобы ты оплакивала меня… Я не хочу твоих слёз. Я хочу, чтобы ты жила, и жила полной жизнью. И не смей надевать на себя вдовство и зарываться в могилу.

— Что ты такое говоришь?! — Ей захотелось его встряхнуть. — Совсем мозги химией выело?

— Я совершенно серьёзен, Арья! — Джейме открыл глаза и впился в неё взглядом. У него были потрясающе-красивые глаза, искристые, ярко-зелёные, словно изумруды. — Только посмей впасть в отчаяние и рыдать – клянусь, я тебя с того света достану! Я хочу, чтобы ты продолжала жить, и чтобы моя дочь стала такой же прекрасной и сильной женщиной, как её мать.

— Это нечестно! — Сил сдерживаться больше не было и она зарыдала в голос, позабыв о своём желании крепиться до последнего. — Нечестно! Ты не можешь оставить меня одну! Не смей, слышишь, не смей умирать! Не смей бросать меня!

— Прости, детка, я этого не хотел, — с горечью в голосе ответил Джейме, слабыми пальцами стирая слёзы с её щёк. — Я бы всё отдал, чтобы остаться в этом мире с тобой, но боги уготовили мне другую судьбу. Я до последнего всё отрицал, но теперь вижу, что выхода нет, и должен сказать тебе всё, что хотел. Пекло, полночи готовил речь, а вот сейчас и вспомнить ничего не могу… Обними меня покрепче и скажи, что хоть немного любишь меня...

Его пальцы запутались в каштановых волосах волчицы.

— Я столько раз прикасался к твоим волосам… И до сих пор для меня это ни с чем не сравнимое удовольствие. Хочу ещё раз это почувствовать… У меня будет просьба, Арья, и я прошу тебя её выполнить. — Джейме помолчал и, набрав воздуха в лёгкие, с трудом произнёс: — Не закапывай меня в землю. Лучше сожги… А мой прах развей над Черноводным заливом… Отвези меня домой, в Вестерос… Обещай мне. Обещай! Я хочу это услышать…

— Обещаю. Я обещаю тебе. — Арья вытерла слёзы рукавом и поцеловала его исхудавшие пальцы. — Обещаю…

Она так и не сказала ему того, что хотела, позабыв все слова. Только шептала не переставая: «Люблю… люблю… люблю тебя…». Джейме прожил ещё два дня и тихо покинул этот мир, оставив её навсегда.

Все вокруг неистово орали и восторженно выкрикивали его имя, поднимали вверх руки, празднуя вместе с ним его победу. Свет софитов нещадно слепил глаза. Скулу ломило от пропущенного неслабого хука, дыхание сбилось и он никак не мог его восстановить, кипела кровь, щедро разбавленная небывало мощным выбросом адреналина. Соперник, Джон Амбер, ошеломлённый силой и напором Цепного Пса, рвано дышал, привалившись спиной к канатам, будучи не в силах встать на ноги. Судья пафосно объявил его победу, и огромная толпа зрителей, такая жадная до крови, второй раз взорвалась овациями…

Это его первый триумф в длинной цепочке, которую он решил выковать. Давно забытые ощущения драйва, вытащенные наружу из потайных, самых тёмных уголков души… Ощущение превосходства, жар в крови, сладкая боль и опьяняющая эйфория – наверное так чувствовали себя древние гладиаторы, под восторженный рёв толпы получая награду из рук правителя. Из зала ему махал Лорас и даже пытался свистеть, но его свист потонул во всеобщем ликовании. Сандор поднял руку, ещё раз приветствуя публику, и под громкие овации покинул ринг, чтобы освободить место следующей паре бойцов.

— Долго же ты с ним нянчился…

— Да пошёл ты, — отмахнулся Сандор от Дрого и сделал большой глоток. — Грёбаная ссани́на.