Падший бог (СИ)

— Я же говорю, всё в порядке. Мы собрались, чтобы почтить память мёртвых, но наша жизнь продолжается. И нечего стыдиться, очень тебя прошу. Уже пора стать смелее. — Арья понимала, насколько неуютно Лорасу, долго и трепетно хранившему верность умершему Григору. Но это означало, что именно сегодня, в такой печальный вечер он не будет одиноко лить слёзы в пустой квартире перед фотографией рано ушедшего любимого человека.

Лорас, смущаясь, подвёл к их столику молодого мужчину, чьё лицо показалось ей смутно знакомым.

— Ренли Баратеон, — представился тот и протянул руку для приветствия.

Да, точно! Младший брат дяди Роберта, друга её отца. Она видела его много раз, правда, почти никогда не обращала на него внимания, зато теперь присмотрелась повнимательней. Он украдкой и очень нежно прикасался к Лорасу, а у того сияли глаза. Тут даже тупому стало бы понятно, какие отношения связывают этих двоих.

Арья давно заметила, что в обычно меланхоличном и апатичном Лорасе что-то изменилось. Он стал энергичнее, веселее, будто впервые за долгое время задышал полной грудью, И сейчас она чувствовала себя так, словно отдавала замуж Нимерию: придирчиво присматривалась к его избраннику, пытаясь отыскать какие-либо недостатки.

— Ренли тоже врач… В том же госпитале, куда меня взяли хирургом, — застенчиво сказал Лорас, нервно накручивая на палец отросшую прядь волнистых волос. Но от волнения не смог произнести больше ни слова.

— Мы все очень рады за тебя, — Арья, словно заботливая мамаша, обняла его и положила голову ему на плечо.

— Я и не думал, что солнце сможет снова взойти после заката, — прошептал ей на ухо Лорас, словно знал, что именно это она хотела услышать…

Они разошлись за полночь, тепло распрощавшись. Сандор открыл дверь машины, и Арья села, чувствуя, как тело снова забила мелкая дрожь от того, что они снова остались вдвоём. Он завёл двигатель и тронулся с места.

Волчица не стала спрашивать, куда он её везёт; она была не против, прекрасно понимая, что в такой день Сандор не хочет оставаться один, как и она. Поэтому молча смотрела в окно, за которым мелькали яркие неоновые огни огромного города, и вспоминала, как когда-то давно они с Сандором часто катались по ночным улицам, просто так, без цели, разговаривали, смеялись… А после она довозила его до дома, на пороге которого ждала недовольная Санса. Всё это будто было не с ней и не в этой жизни… И бессмысленно корить себя, если уже ничего нельзя исправить.

Но когда Сандор притормозил возле до боли знакомого здания с неоновой вывеской «Цепной пёс», на которой был изображён оскалившийся питбуль в шипастом ошейнике, Арья готова была выпрыгнуть из машины и убежать куда глаза глядят.

— Зачем? — голос прозвучал сдавленно-глухо; панический страх покрыл всё тело мурашками. Она и предположить не могла, что он привезёт её именно туда, где окончательно сломался её и без того хрупкий душевный мир. Тяжело сглотнув, она попыталась взять себя в руки. Нет… Только не сейчас… Она ведь так долго держалась…

— Ты не приходишь, сколько бы я тебя ни звал. А мне хочется показать тебе проделанную работу… — Сандор вдруг осёкся, увидев выражение её лица.

Да Иные же его побери, какой же он всё-таки долбоёб! Видимо, с годами совсем отупел, а на ринге ему последние мозги вышибли. Он привёз сюда Арью безо всякой задней мысли, но, взглянув в её полные ужаса глаза, понял, что в очередной раз облажался. Он совершенно не подумал о том, что она чувствует… Идиот! Какой же он всё-таки идиот!

Нелегко было забыть все те ошибки, которые он совершил, особенно самую роковую, финальную. Он просто выстроил себе стену и отгородился от всего, что причиняло боль. А сейчас сам её и разрушил. «Прости»… — всё, что он смог выдавить из себя, слишком поздно поняв, что заодно разрушил и стену Арьи и в который раз причинил ей боль. Хотел как лучше – попытаться развеять её грусть, заставить улыбнуться, открыто, искренне, а не так, как она это делала, напоказ, чтобы окружающие думали, что у неё всё в порядке, – а в итоге получилось как всегда дерьмово. Вместо пресловутой поддержки он разбередил их общие старые раны…

Арья быстро взяла себя в руки, пожала плечами и бесстрастно посмотрела на него.

— Давно я здесь не была, — натянуто улыбнулась она, хотя голос был ровным. — И не прочь зайти.

— Извини... Я не подумал…

— Не строй из себя Лораса, — отмахнулась она. — Всё нормально. Пойдём.

Заметив его нерешительность, она вышла из машины и уверенно направилась к закрытым жёлтым дверям с нарисованными на них тремя псами, бегущими в никуда. Сандор вышел следом, мысленно ругая себя на чём свет стоит, но деваться уже было некуда — только отомкнуть двери клуба, порог которого она, скорее всего, никогда бы не переступила. Волчица была такой же, как и он — закрытой от других, кремнем снаружи, но ранимой внутри. Даже сейчас храбрилась, не желая показывать ему свою слабость и боль. Он знал это, он чуял. Жаль, что не понимал этого раньше, считая её бесчувственной. Тогда бы многих ошибок можно было избежать.