Падший. Игры Создателя

– Да так, стрела в нем, а наконечник у той стрелы серебряный, железный оборотня не берет. А стрелами с серебряным наконечником только Стражи стреляют. Стало быть, этот оборотень беглый, не место ему в нашем мире. Жаль Страж сплоховал, в сердце не попал! Но ничего, Страж где-то рядом, скоро явится и прикончит этого душегубца.

– Пить, – ели слышно прошептал лежащий на столе мужчина – Пить! Во имя всех богов, дайте мне пить!

Миляна сверкала из угла избы своими огромными глазищами, сидя с ногами на лавке и накинув на себя старый тулуп. Ей было жалко раненого мужчину, но она крепко блюла наказ бабушки не подходить к лежащему на столе.

Мужчина, собрав последние силы, повернул голову в сторону, где сидела девушка и с мукой во взгляде попросил:

– Дай мне попить, хозяюшка. Я тебя озолочу, ты я смотрю девица красивая, а я холост. Не дай мне умереть и я женюсь на тебе.

– Бабушка сказала, что ты волколак! Я не хочу быть твоей суженой.

– Кто я? – мужчина нахмурил лоб.

– Оборотень!

– Что за ерунда. Оборотни, ведьмы, тролли – это страшные сказки для непослушных детей. Бабка просто боится, что я тебя с собой в город увезу. Как звать-то тебя?

– Миляна.

– Миляна, я сын воеводы из Ратибора. Приезжал к вашему князю погостить. Утром, на охоте, кто-то из нерадивых воев попал мне в спину стрелой, коня понесло, я держался в седле, пока хватало сил, а потом рухнул без памяти. Очнулся на закате в какой-то роще, брел полночи и набрел на вашу избушку, – было видно, что мужчине сложно говорить, со словами из его рта вырывались хрипы и сипы, он часто останавливался и делал паузы – Помоги мне, Миляна. Может, меня нарочно погубить хотели, а не по нерадению.

– Ну, я не знаю, – девушка была в растерянных чувствах. Говоривший мужчина был убедителен и муки боли в его глазах перевесили страх разочаровать бабушку – А что надо сделать?

– Вытащи застрявший наконечник стрелы, ладушка моя. Я тогда тебя до самой смерти любить буду!

Девушка подожгла от тлеющего в печи полена лучину и робко подошла к лежащему на столе. Внимательно осмотрев рану, она резюмировала:

– Глубоко, мне не достать.

– Возьми нож и сделай надрез.

– Я никогда раньше такие раны не врачевала, переломы и вывихи, это самое сложное, с чем приходят к бабушке.

– Миляна, любая моя, просто возьми нож и сделай надрезы с двух сторон, – мужчина говорил сквозь зубы, от мучительной боли на его висках вспухли вены, а на лбу обильный пот – Затем засунь туда два пальца, обхвати наконечник и аккуратно вытащи его.

– Хорошо, я попробую.

За все время, пока Миляна надрезала опухшую вокруг раны кожу, засовывала в нее пальцы и пыталась ухватиться за глубоко засевший, скользкий от крови наконечник, незнакомец стойко терпел. Он лишь вгрызался зубами в край стола и сильнее напрягал могучие мышцы.

– Все, – девушка удивленно смотрела на извлеченный наконечник – Странный какой. Он не бронзовый и не железный…

– Он серебряный – мужчина сел на столе и ловко забрал из руки девушки наконечник – Сам Страж стрелял! Повезло мне, что в сердце не попал. Вода ключевая в доме есть?

– Да, целая кадка, в сенях.

– Обмой меня от крови и пота и чистым рушником оботри, – мужчина покачивающейся от усталости походкой вышел в сени.

Миляна сделала, как он просил, с наслаждением проводя ладонью по рельефным мышцам спины и груди молодого, сильного мужчины. От каждого прикосновения в ее теле рождалось ранее неведомое чувство, как будто все ее естество наполнилось жидким огнем и распирало ее изнутри, стремясь наружу. От возбуждения ее глаза блестели, а на щеках выступил румянец. В таком состоянии она даже не обратила внимания, что от ужасной раны на спине мужчины остался лишь небольшой багряный рубец.

– Хватит, теперь ты разоблачайся.

– Зачем?

– Обмою тебя. И женой своей объявлю, перед луной и четырьмя ветрами…

Девушка, не задумываясь, скинула ночную рубашку, представ во всей красе перед не званым гостем. Мужчина окропил ладное, стройное тело студеной водой, поводя ладонью по стану снизу вверх. Затем взял ее за руку и вывел во двор. Они стояли под моросящим, холодным дождем, абсолютно нагими, но бушующий внутри Миляны огонь, и жар исходящий от незнакомца, не давали ей замерзнуть. Мужчина задрал голову вверх и громким, раскатистым басом закричал:

– Я, Вук Грозно, из рода Вукодлаков, перед матерью Луной и четырьмя Ветрами объявляю эту деву Миляну своей женой и обязуюсь любить ее и быть ей верным до самой смерти.

Молния, раскатистый гром и начавшийся ливень были ему ответом. Держась за руку Миляна и Вук забежали в старую рыгу. В продуваемом сарае на мягком душистом сене Вук овладел девушкой по праву мужа, забрав ее невинность и подарив ей новую жизнь…

– Деда, пусти, что он там с ней делает? – домовенок вырывался из рук деда, но тот держал его крепко и лишь причитал.

– Ой, беда-беда. Ой, беда-беда.

– Да пусти, деда, что за беда-то? – домовенок трепыхался в крепких руках древнего домового, но никак не мог совладать с его хваткой.

– Беда случилась, внучек, беда. Убил оборотень Миляну.