Падший (ЛП)

— У тебя был выбор. Скажи ты хоть слово, я бы отпустил тебя обратно.

Правда. Она не сказала ни слова. Вообще особо не сопротивлялась.

— Хочешь вступить? Ты хочешь заработать деньги? Трахаться с политиками?

Она кивнула.

— Сначала тебе придется пройти через меня. Если переживешь меня, я отведу тебя в «Жесткие границы». — Его следующие слова уже звучали ближе. — Это твой шанс, Котёнок. Твоя единственная возможность освободиться. Скажи слово, и я верну тебя в твою жизнь. В твой стрип-клуб. Чем бы ты не занималась до сегодняшнего вечера.

«Нет. Нет пути назад. Не подведи меня».

— Нет. Я хочу туда вступить. — Снова и снова слова повторялись в её голове, как мантра. «Я хочу это. Что бы он ни сделал, это моя воля».

— Ты не представляешь, во что ввязываешься, маленькая девочка. Я дам тебе еще одну возможность. Хочешь узнать, какое дерьмо тебя ожидает?

Нет. Она хотела вернуться к своей прежней жизни. Выпуститься и притвориться, что она никогда не видела тех ужасных вещей, которые видела за последние несколько месяцев. Смерть Литы завела её на черный путь, который она не рассчитывала в своём некогда идеальном мире.

— Да. Покажи мне.

— Покажу. И знай, что твои крики и стоны боли ничего не значат. Ты хочешь этого? Я дам тебе это. — Теплое дыхание коснулось её правой щеки, и её челюсти сжались, когда его рука скользнула к её затылку, где он снова потер основание её шеи.

«Жуть». Как фирменный прием серийного убийцы.

Тем не менее, эта мощная энергия в его руках гудела под её кожей — волна похоти, которая накрыла её, пробудила её сексуальное желание и жажду его прикосновений. Её тело запульсировало.

Боже, кем она стала?

«Больше не имеет значения».

Она приняла решение пожертвовать своим телом, чтобы спасти душу Литы. «Найти камеру. Убить ублюдков, которые причинили ей боль». Это все, что имело значение. До тех пор, пока она не позволит ублюдкам сломать её разум… она заставит себя погрузиться в самые низкие, самые темные глубины своей головы и оставаться там, пока это дерьмо не закончится.

Как клетка, прутья внутри её черепа захлопнулись вокруг её мыслей, и она отступила в тень, где были похоронены её тайны.

Место, которого он никогда не коснётся.

Щелчок привлек её внимание. Звук затяжных вдоха-выдоха. Её рот наполнился слюной от богатого аромата мускатного ореха с острым древесным оттенком.

— Я люблю хорошие сигары.

Да, это они. Внезапная перемена в его настроении и смена темы заставили её бродить по тонкому проводу предвкушения. Что он собирался с ней делать?

— Некоторые ароматы, кажется, дополняют запах пылающей плоти.

Каринна сглотнула. «Вот дерьмо».

— Скажи ещё раз, насколько сильно ты хочешь, чтобы тебя приняли к садистам. Мне интересно, тебе нравится боль? Страдания?

В животе образовался узел.

— Да.

— Вы, женщины… иногда вы поражаете меня своим упрямством. — Еще одна затяжка. — Отлично. Давай начнем.

Его рука сжала её икру, и Каринна мысленно отругала себя за то, что вздрогнула.

— Ты нервничаешь.

Ага. Разница между самостоятельной практикой дома и реальным опытом, сводилась к одному: ограничениями. Не говоря уже о том, что она забыла купить пачку сигарет и провести опыт игры с сигаретами. Как далеко он зайдет?

— Ты меня не пугаешь.

— И все же ты вздрагиваешь от моего прикосновения.

В последовавшей тишине она закрыла глаза за повязкой, медленно вдыхая и выдыхая. «Глубоко дыши».

Несомненно, ему нравилось оставлять её в мученическом напряжении от ожидания её участи. Она представила, как сигара нависает над её кожей.

— С чего начать, — наконец сказал он. — Твоя кожа, как чистый холст. Готова к первому мазку краски?

Слабое тепло коснулось её кожи и желудок сжался.

«Смех. Маски. Руки. Ожоги. Запах горящей плоти».

Обжигающая боль пронзила её кожу, и Каринна вскрикнула, дергая на себя цепи. Еще один обжигающая боль ударила на бедре, затем лодыжку и ступню. Снова и снова она кричала и хваталась за цепи, приковывающие её к кровати.

«Ожоги. Крики. Смех».

— Стой! Стоп! Хватит! — Она отчаянно дергала цепи, пиная ногами и вытягивая руки. В припадке она брыкалась, пока кровать не затряслась от её движений.

Её руки и ноги освободили и руками схватили за талию, прижавшись к ней, как будто пытаясь успокоить её. Повязка сорвалась с её глаз, и блестящий предмет закачался взад-вперед перед ней. Взад и вперед. Взад и вперед.

Её глаза следили за движением. Её сжавшееся сердце успокоилось. Всё стало четким. Объект перестал двигаться, и Каринна уставилась на то, что он держал в своей ладони. По её коже выступил холодный пот, а в животе забурлила тошнота.

В последний раз, вздрогнув от стука в стакане рядом с ней, она взглянула в его сторону, и увидела стакан, наполненный кубиками льда.

Ксандр ничего не сказал.