Падший шут

Книга, которую я переписывала, была написана автором, которого я раньше не читала. Это был всего лишь ее второй рассказ, но он был захватывающим, и то, как хорошо она писала, было видно, даже несмотря на то, что текст был надиктован. В какой-то момент я настолько потерялась в ее голосе и рассказе, что не заметила, как мои пальцы перестали двигаться по клавиатуре.

Ее история была о медсестре времен Гражданской войны, жившей в Вирджинии. Медсестре Эстер было поручено ухаживать за ранеными солдатами после того, как генерал Роберт Э. Ли сдал свои войска Конфедерации Союзу в 1865 году.

Дом Эстер сгорел во время войны, а ее единственные оставшиеся в живых родственники, брат и отец, оба были убиты. Вдоволь насмотревшись крови и смертей, она использовала те деньги, которые скопила, и деньги, которые ее отец положил на семейное кладбище, чтобы уехать из Вирджинии. Она отправилась на Запад, надеясь найти новую жизнь в Калифорнии после Золотой лихорадки.

Книга была художественной, но пропитанной историей, события были точными, повествование захватывающим, а обстановка настолько описательной, что я могла закрыть глаза и оказаться в путешествии, сидя рядом с Эстер в крытом фургоне, который подпрыгивал на ухабах по калифорнийской тропе.

В течение многих лет я планировала получить степень доктора философии, а затем преподавать. Однажды, возможно, я буду писать научную литературу. Книги, которые другие могли бы однажды использовать, приступая к собственным исследованиям.

И все же с каждым абзацем этой захватывающей истории в моем сердце расцветало стремление к чему-то новому. Научная литература в моей области обычно требовала докторской степени. Но историческая литература — нет.

Что, если я напишу подобную книгу?

Идея пришла мне в голову так быстро, что поразила меня. Мне не пришлось бы платить за учебу или переезжать в университетский городок, совмещая ребенка и свое образование.

Что, если я просто… напишу книгу?

Как бы я ни была очарован историей Эстер, я отложила работу в сторону и провела остаток дня, изучая различные способы публикации книги.

Возможно, я ставила телегу впереди лошади, но настоятельная необходимость разобраться в этом была настолько непреодолимой, что я не могла сосредоточиться ни на чем другом. Я была так занята составлением списков и записыванием дополнительных вопросов, что чуть не пропустила текстовое сообщение Лео сразу после пяти часов.

Все мысли о написании и публикации исчезли, когда я прочитала слова на своем телефоне.

Я ненавижу это.

У меня отвисла челюсть, и прежний гнев вернулся с удвоенной силой.

Он ненавидит это? Он пытался заставить меня чувствовать себя виноватой? Как будто я одна во всем виновата? Мои пальцы забегали по экрану, и, прежде чем я успела одуматься, я отправила свой ответ.

Что именно ты ненавидишь? То, что меня нет рядом, чтобы согреть твою постель по ночам? Разве у тебя нет брюнетки для этого?

Вместо ответа его имя высветилось при входящем звонке.

— Лео, я попросила тебя о пространстве, — ответила я.

— Кассандра. — Его хриплый голос, полный раскаяния, проникал прямо в мою душу.

Черт возьми. Мне не следовало брать трубку.

— Чего ты хочешь?

— Нам нужно о многом поговорить, детка. Я не хочу делать это по телефону. Прости, что пошел в бар. Я должен был остаться и помочь с детской. Просто знай, что я не предавал тебя. Я не изменял.

Вранье.

— Ты сказал мне, что с самого первого раза у тебя не было никого, кроме меня. Я не поверила тебе тогда. Я не верю сейчас. — Не тогда, когда я так ясно видела лицо этой женщины. Когда я видела ее губы, прижатые к его губам.

Он глубоко вздохнул, свист был таким громким, что я практически почувствовала его дыхание на своей щеке.

— Я никогда не лгал тебе.

Боже, я хотела, чтобы это было правдой. Но то, что я написала Лео в своей записке, было правдой. Мне нужно было время подумать о будущем и о том, что будет лучше для этого ребенка. Мне нужно было пространство, чтобы собрать осколки своего сердца.

— Пожалуйста… оставь меня в покое, — прошептала я.

Он молчал на другом конце провода. Часы на кухне тикали все громче и громче с каждой секундой. Пока, наконец, он не заговорил.

— Я буду уважать твое решение. Пока.

Потребовалось усилие, чтобы отнять телефон от уха и завершить разговор. Затем я зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. Потому что мне очень, очень хотелось плакать.

Он будет уважать мое решение. Он оставит меня в покое.

Возможно, он пожалеет. Возможно, ему это не понравится.

Но он не попросил меня вернуться домой.

Глава 14

Лео

— Узнал что-нибудь прошлым вечером? — спросил Эмметт.

— Ничего. — Я взял тряпку, вытирая жир с пальцев.

Я работал над «Файрбердом» весь день, наслаждаясь сольным проектом. И сейчас отдыхал от работы в покрасочной, чтобы сбавить темп. Мы привезли его с заднего двора несколько дней назад, и с тех пор я сосредоточился на нем. Машина обещала быть красивой, особенно теперь, когда она привлекла к себе некоторое внимание.